— Да не задавала я ему вопросов. — Спокойно ответила девушка. — Я только спросила, как его зовут.
— Это было очень умно с вашей стороны! — Вскипел Боб. — Он машина! Ясно вам?! Робот! Он запрограммирован! У него нет имени, понятно?
Есть у него имя. Его зовут — Алекс Мерфи. — Захотелось заорать Луис. — Это ты, урод, сделал из него робота!
— Конечно, мы все поняли. — Вздохнул сержант. — Может быть, нам произвести обследование? Пригласить специалистов?
— Ему просто сон приснился. — Вставил лаборант. Мортон наклонился к негру, упершись кулаками в стол.
— Слушайте меня внимательно! Я прошу запомнить одну вещь! Это не касается полицейских! Это секретный проект. В этом деле работает только «Оу-Си-Пи». Вы поняли меня!
— Да. Я понял. — Сержант вздохнул, убирая руки со стола.
— Только «Оу-Си-Пи». Запомните. — Боб выпрямился и пошел к двери, бросив лаборанту. — Ладно, давайте. Надо отзывать его с улиц.
— Да, хорошо. — Лаборант ужом выскользнул в коридор.
— Извини, сержант, кажется, я доставила тебе неприятности. — Попробовала улыбнуться Луис, когда они остались одни.
— Забудь. — Отмахнулся негр. — Просто эти ребята большие придурки.
Детройт. Западная окраина. Бензозаправка. 14-я стрит. 23.17
Самое опасное время в больших городах от десяти до двух часов ночи. В это время следует основной поток полицейских вызовов. А самые бедные люди в больших городах— это студенты. Не все, конечно, но таких все-таки большинство. Именно по этой причине по ночам работают студенты. Они подыскивают любую работу, пытаясь пополнить свой скудный бюджет за счет свободного времени.
Аллоиз Гасткинс не являлся исключением. Он считал, что ему еще повезло. Работы на бензоколонке по ночам довольно мало, и вполне можно сочетать ее с учебой. Что он с успехом и делал. Разложив перед собой учебник и высунув язык от усердия, Аллоиз старательно переносил рисунок из книги на лист ватмана при помощи циркуля и линейки. Ему нравилась эта работа. Осознание того, что он независимый человек, собственным трудом зарабатывающий себе на жизнь, наполняло его чувством гордости. Приличная зарплата и неплохие чаевые составляли довольно солидную, по его меркам, сумму. На подоконнике тихонько мурлыкал портативный приемник, создавая ощущение комфорта. Иногда проезжали мимо машины, шурша покрышками по мокрому асфальту. Сегодня прошел дождь, облегчив агонию Детройту, умиравшему от жары. Легкий прохладный ветерок задувал в окошко, наполняя комнату свежим воздухом.
Аллоиз Гасткинс собирался стать автоконструктором, и поэтому на слух безошибочно определил марку подъехавшего мотоцикла. «Судзуки». Но голову поднял только тогда, когда на прилавок грохнулся тяжелый «узи», а насмешливый голос прохрипел в окошко.
— Эй, ты, книжный червь! Давай-ка мне все твои бабки, а не то я мозги тебе вышибу.
Аллоиз, несмотря на хлипкое сложение, вовсе не был трусом, но кто, скажите-ка, полезет против автомата с голыми руками! Вот и он, как человек далеко не глупый, предпочел открыть кассу и выгрести скудную сумму.
Крупные банкноты, будучи человеком не только умным, но и предусмотрительным, Аллоиз держал в отдельном ящичке в самой глубине стола.
В то же самое время его нога нажимала кнопку на полу, подавая сигнал тревоги а ближайший полицейский участок.
— О'кей, дружок. А теперь включи седьмую колонку. Да поживее, я тороплюсь.
Эмиль Антоновский сгреб деньги в карман и, подхватив с прилавка автомат, зашагал к мотоциклу. Он открыл бак, вставил в него воронку и включил подачу бензина.
— Только не делай глупостей, понял? Я хорошо стреляю! Могу тебе прямо отсюда в глаз попасть!
Парень усердно закивал головой.
Боди говорил Эмилю, что ни в коем случае нельзя заниматься такими делами. Можно погореть запросто. Но кто бы отказался, если бабки сами плывут в руки! Пацан, ясное дело, перетрухал. Хорошо, если в штаны не наложил от страха. Вот бы весело было. Привезут труп в морг, начнут раздевать, снимут штаны, а там куча дерьма. Твою мать-то, а?
Эмиль даже засмеялся, представив себе, как вытянулись бы лица у санитаров.
Топливо текло в бак, бабки лежали в кармане, и настроение у него было шикарное. Он, конечно, мог бы и не убивать этого колледж-боя, но тот ведь может навести копов.
— Эй, парень, — заорал он, — что ты там читаешь!
Парень поднял книгу, на обложке которой выделялась белая надпись: «Начертательная геометрия.» Эмиль ни секунды не сомневался, что пацан читает какой-нибудь порнографический романчик, и собрался было сострить что-нибудь по этому поводу, а тут… Перед ним был УМНИК. А Эмиль терпеть не мог УМНИКОВ. Все его беды были от таких вот начитавшихся разной херни, сопледонов, возомнивших себя умнее всех. Мать его так, а? Вот и с работы его вышвырнули из-за такого же урода. Они думают, что умнее всех. Сильнее всех. А вот что бы они запели, если им в рожу ткнуть автомат, а? Мать их. Вот и этот ублюдок тоже небось думает, что самый умный. Поэтому так и смотрит издевательски. Ну точно. Вон как пялится, словно дерьмом мажет. Урод.
— Эй, ты что, в колледж ходишь, да? — Парень кивнул. И это еще больше разозлило Эмиля. — И наверное, думаешь, что самый крутой, да? Крутой? Самый умный? Небось думаешь, что и пулю сможешь перехитрить, а? Ну, давай попробуем? Эй ты, урод, я с тобой разговариваю! Что скажешь? — Грабитель разошелся. Изо рта летели капли слюны, и сам он закипал от переполнявшей его безумной ярости. Он уже орал, теряя над собой контроль, не замечая ничего вокруг.
Аллоиз видел, как в десяти метрах от них остановился черный полицейский «порш«. Из кабины выбралась серебристая массивная фигура и направилась в их сторону.
«Преступление в стадии совершения.
Вероятность убийства жертвы: 98 %.
Директива № 2.»
В руке Робокопа, словно из ниоткуда, возник пистолет.
— А? Ну что скажешь, говнюк? Я с тобой разговариваю!
Невероятно громкий голос обрушился на Эмиля откуда-то сверху. Бандиту даже показалось, что он исходит с небес.
— Бросайте оружие! Вы арестованы!
Он судорожно повернулся, одновременно передергивая затвор «узи». В четырех метрах от него стоял огромный блестящий парень. Словно какой-то Супермен с глянцевой обложки детского комикса.
— Твою мать… — Только и смог произнести Эмиль. Робокоп узнал этого человека. Он видел его раньше.
То же лицо. Те же бегающие глазки, тот же хищный оскал.
— НУ ТЕПЕРЬ Я РАЗВЛЕКУСЬ, ПРИЯТЕЛЬ!
Губы робота дрогнули и произнесли слова, идущие откуда-то из глубин памяти:
— Живой или мертвый, ты все равно пойдешь со мной.
И тогда Эмиль попятился от внезапно нахлынувшего дикого ужаса. Ему захотелось побежать, но он боялся повернуться к ЭТОМУ спиной.
— Я знаю тебя… — Прохрипели враз побелевшие губы. — Я помню…
«Режим записи: включен».
Не переставая пятится, убийца поднял автомат.
Эмиль не мог узнать это тело, потому что оно не было телом ТОГО полицейского. Но он узнал губы.
