— Я слышал, они там, на Западе, немного эксцентричны.
— Думаю, что так. Как бы то ни было, миссис Пайн побеседовала со мной и сразу же наняла меня на работу. Слава Богу, рекомендациями она не поинтересовалась.
— А она когда-нибудь рассказывает о своей жизни в Америке?
— Иногда.
Миссис Тревельян выложила дрожжевое тесто на противень.
— Мне самому всегда было интересно, какова жизнь там, — сказал Делберт. — Они делают превосходные пистолеты.
Миссис Тревельян открыла дверцу печи и поставила противень с хлебом в печь.
— Мне кажется, миссис Пайн иногда тоскует по Западу. У нее там было множество приключений и остались друзья.
— А она говорила, почему решила вернуться в Англию?
— Нет. Сдается мне, она сама не знает, почему вернулась. Правду сказать, я до недавнего времени думала, что она вернулась напрасно. Я все ждала, что она закажет билет обратно в Америку.
— Почему вы так думаете?
— В ней чувствовалась какая-то неугомонность. Конечно, она всегда была занята благотворительностью и всякими такими делами, но мне казалось, что она как будто все ждет, что произойдет что-то.
— Что, например?
— Не представляю. И вряд ли она сама это знает, то есть до недавних пор не знала. — Миссис Тревельян вытерла руки полотенцем и кивнула в сторону окна, выходящего в сад. — Надо же, криминальный лорд и социальный реформатор! Кому сказать — не поверят.
Делберт улыбнулся:
— А кто бы поверил, что такая респектабельная женщина, как вы, будет готовить еду для директора Консорциума и его помощников?
Миссис Тревельян тихонько хихикнула.
— Да, перемена интересная, — согласилась она.
Ее чистый лоб чуть поблескивал от пота, и почему-то от этого она казалась еще привлекательнее.
— Миссис Тревельян, вы необыкновенная женщина, — сказал Делберт.
— А вы, сэр, не такой, каким я ожидала увидеть представителя преступного мира. Давно вы с мистером Уинтерсом?
— С первых дней, когда он оказался на улицах. Он был совсем мальчишкой, ему едва исполнилось шестнадцать, и он вырос в респектабельном доме. Он ничего не знал о мире, в который попал, но он быстро учился. Словно он был рожден для того, чтобы создать Консорциум.
— Консорциум. — Миссис Тревельян сняла со стены сотейник. — Звучит как название солидной инвестиционной компании, а не банды.
— Босс так и говорил.
Глава 17
Аделаида положила закладку на том месте, где остановилась, и закрыла дневник в кожаном переплете.
— Не в обиду вам будь сказано, сэр, но ваш предок был весьма своеобразной личностью.
— По общему мнению, я пошел в него, — сказал Гриф-фин. — Вы видели портрет в библиотеке. Когда я на него смотрю, у меня такое чувство, будто я вижу собственное отражение.
Гриффин думал о том, как приятно сидеть здесь в саду с Аделаидой. Он словно заглянул на миг в свою жизнь, какой она могла бы быть, если бы в прошлом его жизнь сложилась по-другому, если бы он не был тем, кто он есть и что он есть, если бы он мог разрешить себе жениться и создать семью.
— Вы и вправду поразительно похожи на Николаса Уинтерса, но как человек вы совсем другой, — сказала Аделаида.
В ее голосе прозвучала такая твердая уверенность, что Гриффин удивленно вскинул брови.
— Почему вы так говорите? — спросил он. — Сходство очевидно: и физическое, и психическое.
— Не забывайте, что эта Лампа находилась у меня больше десяти лет, — сказала Аделаида. — И поверьте, я хорошо знаю каждый оттенок тяжелых энергетических отпечатков, которые она хранит. Вы определенно потомок Николаса Уинтерса, но вы другой человек.
Гриффин не стал спорить на эту тему, чувствуя, что это все равно бесполезно. Он спросил:
— А что еще рассказали вам энергетические отпечатки на Лампе?
— Помимо всего прочего, я узнала, что между Уинтерсом и считывателем сносвета, Элинор Флеминг, существовала очень сильная связь. — После некоторого колебания она добавила: — Их связывала страсть.
— Я же вам говорил, они были любовниками. Она родила ему сына. Николас ее предал. Она захотела отомстить. Эта история стара как мир. Единственное, что отличает ее от тысяч других таких же историй, — это то, что вместо того, чтобы попытаться убить Николаса, Элинор использовала энергию Лампы и полностью уничтожила его талант.
— Это была жестокая месть, и Элинор заплатила за нее своей жизнью, — сказала Аделаида. — Хотя энергия, выплеснувшаяся из Лампы, и лишила Николаса паранормальных способностей, она при этом убила Элинор.
— Да.
— С ее стороны было глупо ему доверять, — сказала Аделаида. — Николас Уинтерс предал бы любую женщину. Его настоящей любовницей была одержимость властью. Получить как можно больше силы — только это одно его интересовало, пока под конец жизни не появилась еще одна навязчивая идея.
— Отомстить всему роду Сильвестра Джонса?
— Да. — Она постучала пальцем по обложке дневника. — Здесь все записано. Николас как нельзя более ясно выразил свое стремление уничтожить все, что надеялся создать Джонс, даже если на осуществление этого намерения потребуются поколения и поколения.
— Да, грандиозные планы строил мой предок, ничего не скажешь.
— Отправляясь в последний раз на поединок с Сильвестром Джонсом, он знал, что не переживет это столкновение, — продолжала Аделаида. — Судя по тому, что он написал, мне кажется, он даже хотел, чтобы Джонс его убил. Это было своего рода самоубийство.
— Из-за того, что Элинор сделала при помощи Лампы, его состояние стало быстро ухудшаться, он скатывался в безумие. Смерть — единственное, что ему оставалось.
— Или он так думал.
Гриффин посмотрел на Аделаиду.
— Когда вы поработаете для меня с Лампой?
Аделаида неуверенно посмотрела на дневник.
— Очень многое здесь не объяснено.
— Вы это заметили, правда? Я вам говорил, что старый пройдоха был алхимиком, и, как они все, он был помешан на секретности. Я сделал все, что смог, чтобы разгадать шифр, который он использовал в своем дневнике, но вполне возможно, что какой-то важный элемент я упустил. Я не узнаю это наверняка, пока вы не начнете работать с Лампой.
— Как вы думаете, что он имел в виду, когда писал про ключ в замке?
— Думаю, это предостережение. Если что-то пойдет не так, плата будет чертовски велика.
Аделаида открыла дневник и прочитала вслух:
— «Третий талант — самый мощный и самый опасный. Если ключ не будет повернут в замке должным образом, последняя психическая способность окажется смертельной, она принесет сначала безумие, а затем смерть». — Она подняла взгляд от дневника. — Похоже, он был уверен, что те из его потомков, кто
