пошел наверх. На спине у нее был глубокий вырез, ее ягодицы раскачивались перед лицом Мирека. Ноги у нее были очень красивые.
Она свернула налево и пошла по коридору, говоря на ходу:
— Я приготовила комнату, из окон которой открывается вид на озеро...
Марианна остановилась у двери и открыла ее.
— ... и в которой большая, очень удобная кровать.
Мирек заглянул внутрь. Кровать была действительно огромной. Марианна указала на другую дверь:
— Это ванная. Ванная с большой ванной, где вполне могли бы мыться одновременно два человека. Ты любишь такие ванны?
Мирек не ответил. Он никогда не видел ничего подобного. Он вошел в комнату, поставил сумку на кровать и обернулся к ней:
— Спасибо тебе, Марианна.
Она прислонилась к двери. Ее глаза, ее поза все приглашало Мирека овладеть ею. Соски ее груди отвердели в ожидании. Мирек сказал:
— Увидимся утром. Еще раз спасибо тебе.
Ее губы разочарованно опустились, но она снова улыбнулась, подняла руку и указала в сторону:
— Моя комната следующая. Если тебе все-таки что-нибудь понадобится, не стесняйся. Сладких сновидений, Мирек.
Через десять минут он лежал в огромной ванне, наполненной до краев горячей водой. Он решил про себя, что такой ванны хватило бы и на четверых. Чувствуя с наслаждением, как боль постепенно уходит из костей, Мирек попытался понять, что же с ним произошло. Еще несколько дней назад он не задумываясь побежал бы за этой розовокожей блондинкой — ведь его последней женщиной была Лейла. И казалось, что это было уже целую вечность назад. Что-то сейчас помогало ему сдержать чисто физическое влечение.
Мирек посмотрел вокруг себя. Обстановка была шикарной: позолоченные краны, мягкое ковровое покрытие на полу, огромные зеркала. Такой интерьер выглядел вполне по-западному. А здесь все это казалось просто неуместным. Миреку представилась забавной мысль о том, что эту краковскую шишку водит за нос его сексапильная дочка. Затем он сравнил эту роскошь с той спартанской обстановкой, в которой находится сейчас Аня. Его мысли целиком переключились на нее. Он задал себе вопрос: интересно, думает ли она сейчас о нем. Попытался представить ее лежащей вместе с ним в ванне. Чтобы вообразить это получше, он закрыл глаза. Через полчаса он кашлял и отплевывался, так как задремал, погруженный в эти мысли, и наглотался мыльной воды.
Глава 18
Профессор Стефан Шафер решил подождать с новостями до того момента, когда принесут кофе. Это был их обычный обед в их любимом ресторане, и Стефану казалось, что Халена еще никогда не выглядела так обворожительно. На этот раз она была одета в черный свитер под горло и кремовую юбку, волосы были стянуты сзади пучком. Стефан решил, что линия от ее подбородка до уха — настоящее произведение искусства. В уши были продеты крошечные сережки в форме колокольчиков. Он уже было собирался преподнести Халене свои новости и насладиться ее реакцией, когда она неожиданно заявила:
— Стефан, ты расстраиваешь меня.
Такое замечание взволновало Стефана. Он весь подался вперед, озабоченно нахмурившись.
— Что случилось, Халена? Что плохого я сделал?
— Прошло уже почти две недели с того момента, когда я рассказала тебе о своей поездке в Москву. Ты пообещал, что приедешь ко мне туда, но вот уже две недели я не слышу от тебя об этом ни слова. Как я понимаю, ты не хочешь со мной ехать?
Стефан облегченно улыбнулся, подозвал официанта и заказал коньяк для себя и вино для Халены. Затем произнес:
— Я хотел преподнести тебе эту новость в качестве сюрприза.
Халена капризно взглянула на него:
— Это жестоко, Стефан! Это несправедливо! Ведь я так волнуюсь!
Стефан опять подался вперед и взял ее руку в свою.
— Ты же знаешь, что я не могу поступать жестоко по отношению к тебе. Дело в том, что я получил гарантии поездки в Москву только сегодня утром. Я знал, что всегда мог взять отпуск на несколько дней, но недавно мне поступило предложение, которое придает поездке служебный характер и позволяет пробыть в Москве дольше. Наш директор, товарищ Куровский, сегодня утром вызвал меня к себе и сообщил об этом. Командировка утверждена министерством. И Куровский, и я сам очень заинтересованы в ней.
Официант принес их напитки и добавил в их чашки кофе. Халена пригубила чуть-чуть вина и сказала:
— Я тоже заинтересована. Что же это за причина, которая делает твою поездку столь важной?
Стефан небрежно пожал плечами:
— Речь идет о чтении лекций.
— Что, и все?
Стефан улыбнулся:
— Халена, слушать мои лекции будет верхушка советской медицинской иерархии. Я также дам интервью «Советской медицине», а это один из самых уважаемых медицинских журналов мира, и для меня это большая честь.
Халена выпила еще немного, наблюдая за ним.
— Что-то еще?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну ладно, Стефан, я же тебя знаю! Что ты там скрываешь от своей возлюбленной?
Стефан пристально посмотрел на нее, потом быстро огляделся вокруг и тихо проговорил:
— Халена, пока я буду находиться в Москве, мне предстоит вместе с русскими коллегами участвовать в консилиумах по самым сложным случаям. И мне сказали, что один из таких случаев затрагивает некую очень важную персону...
Он поднял руку:
— Не спрашивай меня, кто это, все равно я не могу этого сказать. Но это может стать важным шагом в моей карьере.
Халена наконец допила свое вино и поставила бокал на стол, задев им соусницу. Стефан терпеливо ожидал ее бурной реакции, радости, но она удивила его. Уголки губ у нее опустились, она глубоко вздохнула и сказала грустным голосом:
— Стефан, я прошу тебя не делать этого.
На несколько мгновений он потерял дар речи, затем с недоумением пробормотал:
— Почему?.. Что ты...
Ее мягкий, но убедительный голос прервал его:
— Я — не дура! И вообще, почему мужчины считают симпатичных блондинок полными идиотками? Стефан, и грудному ребенку ясно, кто будет твоим высокопоставленным пациентом в Москве. Не волнуйся, я не стану произносить это имя вслух. По Польше всегда циркулирует огромное количество слухов, а уж об этом человеке и его тяжелой болезни говорят все. Твой пациент очень серьезно болен! Как ты думаешь, что будет с твоей карьерой, если после твоей консультации он умрет? Ладно, оставим карьеру. Что будет с твоей жизнью? Стефан, ты — поляк, а не русский. Не забывай о том, как русские любят находить козлов отпущения.
Он улыбнулся Халене, очень тронутый ее искренней заботой. Успокаивающим тоном он сказал:
— Я не собираюсь лечить его, Халена. Просто я дам кое-какие советы его лечащим врачам.
— А! Это значит, что ты не будешь осматривать его лично?
Стефан опять улыбнулся.
— Конечно, мне придется осмотреть его, но лечить его я не буду. И еще: слухи, к которым ты прислушиваешься, очень уж преувеличены, как и обычно. Я видел недавний отчет о его состоянии. Я склонен доверять этому документу, а из него следует, что этот человек никак не собирается умирать в
