– Да. Я служил в воздушно-десантном полку. Полковника нашего мы готовы были носить на руках. Он был самым храбрым человеком из всех, с кем меня сводила жизнь. К своим людям он относился так же, как и они к нему. Наш полковник решил встать на сторону генералов, готовивших заговор. Мы тогда даже обсуждали возможность сбросить десант на Париж. – Кризи смолк, улыбнувшись нахлынувшим воспоминаниям. – После того как заговор провалился, мы взорвали наши казармы и с песней Эдит Пиаф “Я ни о чем не жалею” вышли из городка. Офицерам пришлось либо скрываться, либо предстать перед военным трибуналом. Всех сержантов уволили, рядовых легионеров разбросали по другим подразделениям.
Сенатор тихо проговорил:
– Да, я читал ваше личное дело. Вы ведь были сержантом… Интересно, остались бы вы в Легионе, если бы тогда вас не уволили?
Кризи задумался лишь на миг, потом решительно кивнул.
– Думаю, да. Только не в армии, а на каком-нибудь винограднике к северу от Марселя. Собирал бы виноград и делал вино. – Он улыбнулся. – Но, конечно, не совсем такое, как мы сейчас будем пить.
Подошел мэтр, держа в руках бутылку так, как акушерка новорожденного. Очень аккуратно он поставил ее на сервировочный столик, потом вынул пробку и поднес к носу, словно драгоценную реликвию. С удовлетворением кивнув, он сказал Кризи:
– Мне кажется, сэр, вино хорошее. – После этого мэтр положил пробку на тарелку, поставил ее на стол перед Кризи и произнес: – За все эти годы, сенатор, вы ни разу не заказывали вина, подобного этому.
Как и мэтр, Кризи размял пробку между пальцев, потом понюхал и одобрительно кивнул.
– Будьте добры, попросите повара отложить наш заказ на полчаса, чтобы дать вину время подышать.
Мэтр отошел от стола с видом хирурга, который только что провел сложную, но удачную операцию.
На Кризи был хорошо сидевший серый в легкую полоску костюм, кремовая рубашка и коричневатый галстук. Он сунул руку во внутренний карман пиджака, вынул визитную карточку и передал ее Грэйнджеру.
– Здесь, сенатор, название банка в Люксембурге. На оборотной стороне карточки – номер счета. Я бы хотел, чтоб вы перевели четверть миллиона долларов на этот счет в ближайшие семь дней. В отличие от Ролинза, никаких отчетов о том, куда пошли ваши деньги, я писать не буду. Каков бы ни был исход операции, после ее завершения вы получите причитающуюся вам часть неизрасходованных денег. Мои четверть миллиона уже лежат на этом счете. Если захотите это проверить, позвоните человеку, имя которого указано на визитке, и назовите ему код: “Запад есть Запад, Восток есть Восток”. После этого он сообщит вам о движении всех средств на этом счете.
Сенатор бросил взгляд на карточку и спокойно проговорил:
– Кризи, после того как вы прислали мне палец, я решил не задавать вам лишних вопросов. Мы, естественно, будем постоянно держать связь и обмениваться информацией. Вполне понятно, что мне необходимо быть в курсе того, как у вас продвигается дело. Надеюсь, кое-какими сведениями и я смогу вам быть полезен.
– Думаю, позже ваша информация мне очень пригодится, – сказал Кризи. – Кстати говоря, какими новостями в последний раз с вами поделился ваш друг Кертис Беннет?
– Откуда вы знаете Кертиса?
– Он мною интересовался.
– Как вы узнали об этом?
– Извините, сенатор, но это секрет.
– Я вас понимаю. Кстати говоря, “сенатор” – чересчур формальное обращение. Зовите меня лучше просто Джим, как все мои друзья. И если не возражаете, давайте, перейдем на ты.
– Согласен.
– А мне тогда как лучше тебя называть?
Кризи слегка улыбнулся.
– Просто Кризи.
– У тебя что, имени нет? Ах, да, конечно, я же видел его в твоем личном деле.
Улыбка Кризи стала шире.
– У моего отца, наверное, было слишком развито чувство юмора. Все мои друзья называют меня Кризи. Так что интересного тебе рассказал Беннет?
– Он считает, что взрыв устроила одна из двух палестинских группировок – либо банда Абу Нидаля, либо ФНОП-ГК, возглавляемый Ахмедом Джибрилем. Похоже, они смогут точно установить, какая именно из них совершила преступление, лишь через несколько месяцев.
– Я тоже так думаю.
Кризи внимательно смотрел через плечо сенатора. Не меняя голоса, он сказал:
– Сиди как сидишь, Джим, не оборачивайся. За столиком за твоей спиной сидит женщина. Либо ее заинтересовала моя скромная персона, либо она на кого-то работает. Через пару минут пройди, пожалуйста, в туалет и взгляни на нее повнимательнее.
Возвращаясь из мужской комнаты, сенатор учтиво раскланялся с сидевшей рядом женщиной. Она ему улыбнулась как старому знакомому.
Усевшись на свое место, сенатор сказал:
– Ничего в ней таинственного нет, я ее знаю. Она работает аналитиком в комиссии конгресса по правосудию… Очень неглупая женщина. Я ее здесь уже несколько раз встречал.
– Разве аналитики конгресса могут себе позволить ходить в такие рестораны? – спросил Кризи.
Сенатор покачал головой.
– Нет, жалованья, которое им платят, для этого явно недостаточно, но она на него и не живет. Она родом из богатой семьи из Мэриленда.
Кризи взглянул на женщину. Ей было явно за тридцать. Высокая, миловидная, с короткими черными волосами, грациозной шеей. На лице ее отражался незаурядный ум. Она посмотрела на него, и их взгляды встретились. Первой в сторону отвела глаза она.
Мужчинам принесли заказанные блюда, и, как только их разложили на тарелки, подошел мэтр по винам. Он взял бокал Кризи и наполнил его ровно на дюйм.
Кризи отпил небольшой глоток и прищурил глаза, смакуя вино. Мэтр кивнул с выражением гордого достоинства на лице, налил вино в бокал сенатора, потом долил Кризи.
– Дайте, пожалуйста, еще один бокал, – попросил Кризи.
Мэтр подал ему бокал. Кризи взял графин, наполовину наполнил бокал и передал мэтру.
Они втроем выпили. У мэтра вырвался вздох удовлетворения, и он сказал:
– Благодарю вас, сэр, и желаю вам приятного аппетита.
Держа бокал в руке, он направился на кухню. Кризи догадался, что он понес повару вино на пробу.
Первым ушел сенатор. Было еще только десять. Он извинился, сославшись на то, что на утро у него назначена важная встреча в конгрессе и ему надо лечь пораньше.
– Я, пожалуй, останусь ненадолго, – сказал Кризи. – Возьму еще кофе, может быть, с коньяком.
Сенатор понимающе ему подмигнул.
– Желаю удачи, Кризи. Думаю, что она прекрасная женщина.
– Дело, Джим, не только в этом… Просто меня интересует, чем занимаются аналитики комиссии по правосудию.
Коньяк он решил выпить в баре. Сенатор назвал ему имя женщины. Проходя мимо ее стола, Кризи задержался, наклонился и негромко сказал:
– Мисс Паркиз, если вам вдруг захочется что-нибудь выпить после ужина, я буду в баре.
Он тут же отошел, не оставив ей времени для ответа.
Стойка бара была сделана из красного дерева, свет лампочек приглушали коричневатые абажуры с бахромой. Вдоль стен стояли уютные мягкие диванчики. Кризи сел и заказал коньяк. Когда официант принес напиток, Кризи хотел было заплатить, но официант его остановил.
– Вам просил это передать мистер Генри с наилучшими пожеланиями… наш мэтр по винам.
– Передайте, пожалуйста, мистеру Генри мою искреннюю благодарность.
