– Благами, находящимися во временном пользовании, не прельстишь никого, тем более – благочестивый орден, который нуждается в более прочных основах.
– Я дам им в вечное владение несколько деревень.
– Это уже лучше. И какие же деревни, пани?
– Дам им Пачулковицы, Седлец, Жбик, еще добавлю Дуб.
– Хорошие места, – подхватил квестарь, – и мужички там старательные.
– Они будут вам верно служить. Я прикажу им.
– А не думаешь ли ты, милостивая пани, что расположенная вблизи них деревня Черна составляет с ним одно целое?
И Черну отдам, отец мой, лишь бы душу мою поскорее спасли.
– В этом можешь не сомневаться. Спасут, и еще как спасут!
– Ты, отец мой, заслуживаешь великих милостей, – обрадовалась старуха. – Не знаю, чем тебя отблагодарить.
– Слышал, что сказала милостивая пани? – обратился брат Макарий к Ясько.
– Слышал.
– Так седлай лошадь и поезжай в Краков. Да смотри не застрянь по дороге в какой-нибудь корчме.
Пани Фирлеева кивком головы подтвердила, что Ясько должен немедленно выполнить ее приказ. Слуга повернулся на каблуке и проворно выбежал из зала.
– Ну, а что касается меня, – сказал квестарь, – я хотел бы осмотреть замок, он очень красив и построен с большим мастерством.
– Я покажу тебе все сама или прикажу моим придворным дамам провести тебя по замку.
– Не утруждай себя, милостивая пани, я сам осмотрю то, что меня больше всего интересует. А особенно привлекает меня нижние части строения.
– Там кухни и людские.
– Еще пониже, – засмеялся брат Макарий, – яруса на два пониже.
– Подвалы? – удивленно воскликнули дамы.
– Вот именно. Разве неудивительно искусство, с которым сооружены стены, выдерживающие всю тяжесть замка.
– Там тьма кромешная, всюду стоят огромные бочки с вином. И шагу шагнуть нельзя, чтобы на них не наткнуться.
– У меня глаз зоркий, а между бочками я дорожку найду.
– Отец мой, я страшно устала. Пойду помолюсь о милости отцов-кармелитов.
Квестарь встал с кресла и низко поклонился.
– Ступай, пани, ты пережила тяжелые минуты. Но, как я сказал, все поправится.
Пани Фирлеева поклонилась. Несколько дам бросились к ней, чтобы проводить ее в спальню. Но старуха Отстранила их рукой.
– В наказание за грехи я сегодня лягу спать без чьей-либо помощи. Но прежде паду ниц и буду молить бога о прощении.
– Не падай ниц, пани, на холодный пол. Богу это удовольствия не доставит, а ты можешь схватить горячку или какую-нибудь другую гадость. Твой час настанет, отцы-кармелиты позаботятся об этом.
Старая вдова вздохнула и, тяжело ступая, направилась в свои покои. Квестарь схватил кусок жаркого и мечтательно принялся его жевать. Потом рассеянно осушил кубок и взялся за фазана, а поскольку мясо уже остыло, он потянулся за водкой, чтобы погреть кишки.
– Значит, у вас хорошие подвалы? – спросил он придворных дам, не отходивших от него.
– Мы там никогда не были, – ответила одна из них.
– Это недопустимо, – назидательно поднял палец брат Макарий.
Дамы очень опечалились.
– Значит, ни одна из вас не была в подвале? Не интересовалась этим укромным местом, полным ароматов? Э-э, тут что-то не так.
Самая младшая из придворных, девушка с русой косой, покраснела и опустила голову.
– А ну, признавайся, ведь я все равно вижу.
– Я была, – прошептала девица.
– Посещать винный погреб не грех, любезная панна, – сказал брат Макарий, взяв девушку за подбородок и поднимая ее голову. У нее были розовые щечки и большие испуганные голубые глаза. – Может быть, ты, ваша милость, ходила туда для того, чтобы познакомиться с архитектурой?
Девушка выскользнула из рук квестаря и спряталась за подруг. Квестарю хотелось узнать, какая же из придворных дам приходила в спальню и развлекалась с ним. Тут были пожилые дамы, были и молодые, только что оперившиеся, красивые и кокетливые девушки. Поскольку ошибка была совершена и квестарь героически перенес это попущение божие для спасения пани Фирлеевой, ему было бы приятно, если бы той, которая так полюбила Ясько, оказалась одна из этих молоденьких девушек, но, к своему неудовольствию, он
