блаженными стенаниями. Но три маленькие детали: белое вино, порезанный палец, красная пачка «Данхилла» – прорывались сквозь любовный туман и портили музыку любви.
– Вы куда вчера смылись? – чтобы отвлечься от своих психологических упражнений, спросил писатель.
– У меня есть дела поважнее, чем смотреть эту тошниловку.
– А мне фильм понравился! – возразил Антон. – Чернуха, конечно, но сделано остроумно и со вкусом.
– Тебе видней. Ты у нас специалист по чернухе. – Слова друга расстроили Полежаева, и он надулся.
– Ты всю жизнь будешь писать детективы? – чтобы отвлечься от воспоминаний, спросил следователь.
– Когда-нибудь напишу повесть о бедных влюбленных, – съязвил тот.
– И посвятишь ее, надеюсь, Иде?
– Что ты пристал ко мне? Три года я от тебя только и слышу: Ида! Ида! Пойми ты наконец, что все давно кончено! Иды больше нет!
– Есть Патрисия? Поговорим о твоей невесте.
– Иди в баню! Моя невеста тебя интересует только как подследственная! Ты в каждом человеке видишь подследственного!
– Так же как ты в каждом человеке видишь персонаж для романа. Разве не так? Неужели Патрисия тянет на роль героини, а Ида – нет?
– Ну и зануда же ты, Костян!
– Девушка всем хороша, – продолжал разглагольствовать Еремин, – но что-то в ней настораживает. Не по годам умна.
– Тоже мне нашел криминал!
– И еще – от нее веет вечной загадкой. Думаю, это тебя и подкупило! Девушка-загадка – мечта любого мужика! Только как бы от этой загадки не вышло худо! Зачем она так рвется замуж?
– Ты попал в яблочко! – невесело усмехнулся Антон. – Этим вопросом я мучаюсь все утро, будто с похмелья.
– А как реагирует ее мамаша?
– Положительно.
– Ой, что-то они замышляют! – покачал головой Константин.
– Еще бы! Тебе, вечному холостяку, женитьба друга должна представляться помпезным восхождением на эшафот!
– Помяни мое слово – сложишь голову на плахе! Или, вернее сказать, на гильотине!
Предостережение детектива насмешило Полежаева.
– Патя вчера на что-то такое уже намекала… – вспомнил он.
– В самом деле?
– Рассказывала такие небылицы, что уши вянут. Будто бы где-то в переулке бульварного кольца есть маленький антикварный магазинчик, где при входе играют «Марсельезу».
– Что ж тут необычного? Вполне допустимо.
От писателя не ускользнуло, как насторожило Еремина его сообщение, и ему тоже стало не по себе и вчерашний разговор с Патей теперь уже не казался розыгрышем.
– И что дальше? – вывел его из раздумий следователь.
– И в этом магазине всего один продавец. Какой-то странный тип с неподвижными шейными суставами. Ему надо сказать, что я пришел от Пати, и попросить показать мне гильотину.
– Ни много ни мало! – присвистнул сыщик.
– Это-то мне и показалось неправдоподобным!
– Ты идиот, что молчал! Знаешь ведь, как меня интересует все, что связано с антиквариатом и Французской революцией!
Еремин так разволновался, что пришлось остановить машину.
– Ты думаешь, она все-таки замешана в эту историю? – Антон с надеждой смотрел в глаза друга, но тот отвел взгляд.
– Выводы делать рано. Не пойму только, зачем она тебе натрепала про этот магазин?
– В связи с предстоящей свадьбой.
– Вот как! Она захотела получить от тебя в подарок гильотину?
– Ты угадал.
– Что ж, девочка не промах! Сначала два трупа, теперь гильотина!
– Прекрати!
– Пойми меня правильно. Я сейчас говорю не из любви к Идочке Багинской.
Не вдаваясь в дискуссию, следователь достал из бардачка телефон.
– Как поживаешь, Престарелый Родитель?
– Живу помаленьку, – раздался на том конце провода скрипучий голос Ивана Елизаровича. – И другим того же желаю. Жить надо не торопясь. Со смыслом.
– Ну ты, старик, сейчас разведешь философию!
– Собираться? – с дрожью в голосе спросил эксперт.
– Нет-нет! – поспешил обрадовать его Костя. – Меня интересует твой сосед, любитель истории и антиквариата. Он, может, знает магазинчик в переулках Бульварного кольца, где при входе играют «Марсельезу»?
– Нужен точный адрес? Перезвони через полчасика. Мы с ним чего-нибудь наколдуем.
– Очень на это надеюсь.
Старенькая «шкода» снова тронулась с места. Путешествие продолжалось.
– Только не пори горячку! – предупредил Полежаев. – У тебя ничего нет против нее. И в том, что она хочет получить в подарок гильотину, тоже не вижу криминала.
– Вот как? Гильотина, по-твоему, – это брошка? Или кольцо?
– Ну ведь не настоящая же она, в конце-то концов!
– Не знаю. – Следователь сделал непроницаемое лицо и прибавил скорости…
Антон загодя предупредил Катрин Фабр об их визите, поэтому старая служанка с внешностью миссионера-завоевателя диких племен не удивилась их приезду, а лишь пробурчала себе под нос:
– Мадам ждет вас на втором этаже.
Полежаев отметил про себя ее безукоризненный русский. В первый свой визит в загородный дом ему показалось, что служанка не понимала, о чем они говорили за столом.
Катрин дожидалась в просторной гостиной. Она сидела в инвалидном кресле возле окна. Лицо ее радостно светилось. Видно, гости не часто посещали одинокую женщину. Молодость Катрин и белизна кожи никак не вязались с ее недугом. Казалось, что она сейчас встанет и пойдет навстречу вошедшим. Вместо этого приведенные в движение колеса бесшумно покатили ее по натертому паркету гостиной.
– Я очень рада!
– Это мой друг Константин. Я вам говорил о нем по телефону.
Она грациозно протянула следователю руку, и тот нагнулся для поцелуя. Сегодня Катрин была во всеоружии – на ее пальцах появились отсутствовавшие в прошлый раз перстни. Еремину теперь достаточно было одного взгляда, чтобы определить, к какой эпохе они относятся.
– Вы увлекаетесь антиквариатом? – начала она беседу, после того как гости расселись.
– Не совсем так, – не стал кривить душой сыщик. – Просто мне случайно попало в руки вот это. – Он раскрыл прихваченный с собой небольшой саквояж и извлек оттуда полиэтиленовый пакет с дубовыми головами-ручками. Одну из них он протянул Катрин. – Насколько меня правильно информировал Антон, это голова вашего предка?
– Святая дева Мария! – воскликнула женщина. – Где вы их взяли?
Она бесцеремонно выхватила у него пакет. И принялась бережно вынимать из него головы. Катрин ставила их на стол перед собой, приговаривая что-то по-французски. Антон перевел это как «старички мои,
