ни отказаться от действий вовсе было немыслимо.
Отец Санджифа и господин Эверард Тервилль мимолётно переглянулись и подали какие-то знаки своим офицерам, которым все эти лордские переговоры вообще были малоинтересны: отдадут приказ — они будут его выполнять и заставят выполнять своих людей. Господин Мирдамар и стоящие рядом с ним трое малоизвестных Илье лордов и вовсе наблюдали происходящее с примерным равнодушием — их чувства и их мнение были только их достоянием. Однако и желания противоречить прозвучавшему не выказывали. Наоборот — ждали, когда услышанное дойдёт до тех, кому предназначалось. Поскольку пауза затягивалась, господин Руэн поднял меч, который до того держал в опущенной руке, и многозначительно направил кончик в грудь ближайшему противнику, тоже лорду, одному из тех, с кем прежде постоянно встречался в здании Совета и считал себе ровней по положению. Тот слегка побледнел и швырнул оружие под ноги, на плотно слежавшийся наст.
Петербуржец не задумывался о том, что и почему происходит, — сейчас его это нисколько не волновало. Изредка бывает так, что человек, принимаясь за дело, пребывает в спокойной уверенности и не допускает возможности провала. Да что там, сомнения вовсе не касаются его сознания, в этот момент они, по сути, не существуют вовсе. Каким-то чудом всё удаётся именно так, как ожидаешь. Лишь потом, оглядываясь, осознаёшь, на каком призрачном фундаменте зиждилась твоя вселенская уверенность, и изумляешься чудесам подлунного мира.
И в тот момент Илья нисколько не удивился единодушию своих сторонников — он просто не думал, что может быть иначе. Лишь ждал реакции, холодно наблюдая, как большинство офицеров и лордов из числа сторонников Ингена бросают оружие в растерянности, что их предводителя больше нет, а остальные — потому что первые не оставили им выбора. Где-то в стороне продолжался бой, да что там, иногда он только начинался, но юноша и об этом не задумывался. Он давил своей волей, состязаясь здесь, по сути, со всеми, кто сейчас его окружал, и теперь, когда победа осталась за ним, чувствовал только опустошённость.
Рядом с ним появился чародей, которого Илья помнил по работе при госпитале, нагнулся над телом госпожи Шаидар. Ощупал её шею и надключичную ямку… Развёл руками. И без его вмешательства юноша знал, что помочь здесь ничем нельзя. Медленно, потому что дело было сделано, и больше ничто не давило на плечи, петербуржец опустился на колени рядом с леди Элейной, зачем-то убрал ей волосы с лица. Кожа была ещё живая, хотя лицо уже натянулось восковой маской, и осознание непоправимости случившегося скрутилось в горле, налилось болью в висках.
Илья зажмурился.
— Ваше величество, — мягко окликнул Селсид, и петербуржец не сразу понял, что обращаются к нему. — Ваше величество… Бой ещё идёт. Может понадобиться ваша помощь. Вы меня слышите?
— Слышу, — юноша поднялся. — Нормально всё. Идём.
И направился куда-то вместе с Кларом. Куда — ему было малоинтересно.
Всё остальное мало затронуло его память. Он что-то делал, даже пускал в ход магию, и ему это удавалось, однако мысли всё чаще и чаще срывались в бездну, где не было раздумий или образов, только мутное утомляющее бесчувствие, и больше ничего. Может быть, пребывай он в ином состоянии, то не смог бы не оценить той поразительной точности, с которой Санджиф и Маша действовали в паре, и как безупречно Фёдор и Вджера составили один из элементов блокирующей системы, ненадолго лишившей армию противника возможности отступать.
Главным было именно это — не позволить врагу отступить и закрепиться где-нибудь в таком месте, откуда его трудно будет выкурить. Временный лагерь, на скорую руку сооруженный в десятке километров от ближайшего городка, маленького и мало пригодного для обороны, являлся слабенькой преградой. Должно быть, осознавая это, большинство лордов и их людей почли за лучшее сдаться сразу, без боя. Но часть в считаные минуты организовала неплохую оборону.
Трудно было поверить, что шел крохотный локальный бой со значительным перевесом сил у одной из сторон. За яростью защитников баррикады не стояло ничего — вся верхушка их армии уже была пленена, каждого из сдавшихся лордов или офицеров тщательно блокировали на использование магии и передавали выделенному для его конвоирования боевому демону, с которым не поспоришь, а без магии и вовсе не посопротивляешься. Однако добрых три часа к обороне противника не мог подступиться никто, пока туда наконец не стянули все наличествующие силы, включая и людей невоенных.
В бешенстве атакующей магии госпожа Гвелледан — осунувшаяся, посеревшая лицом — возвела мощный бастион защитной системы, который поддерживала одной только собственной мощью и возможностями своего инструмента. Вокруг неё Всеслав и Эрбелль собрали школьников Уинхалла, частично потому, что здесь было безопаснее всего, частично затем, чтобы не растерять их. Сюда же телохранители привели и поглощённого душевной усталостью петербуржца.
— С этим нужно что-то делать, — крикнул мастер, глядя в спину госпоже директору. — Что угодно. Илья, вы можете отобрать у них энергию?
— Что?
— Энергию отобрать, ну я не знаю… Вы же работаете с энергией напрямую, вы можете тут что-нибудь придумать. Илья!
— Слышу. — В оцепенении юноша поднял глаза на мастера, потом посмотрел на Санджифа. — Здесь что требуется в первую очередь? Подорвать их оборону? Или не дать им контратаковать?
— Вопрос из разряда не имеющих решения, — немедленно отозвался сын лорда, словно отвечал зазубренный школьный урок. — Нужно и то, и другое. Тут не выбрать. Так что делай то, что сможешь.
— Мне помощь нужна.
— Само собой.
— Не только ваша. Мне нужно, чтобы кто-нибудь выделил мне самый главный элемент вот той магической структуры…
— Что?!! — завопила Эрбелль, оборачиваясь. — Вам собирались автоматически выдавать аттестаты, а вы такую простую вещь не можете сами определить?!
— Всё нормально. Я помогу. — Искра грубо оттолкнула с пути Фёдора и вытряхнула на землю содержимое своего рюкзачка.
Оттуда выпала коробка модулятора, которую девушка растерзала столь же молниеносно. Миг — и в воздух всплыли разноцветные геометрические фигурки, выточенные из стекла и полудрагоценных камней, золотистые и серебристые штырьки, прочие крохотные фигурки из металла. Уроженка Болгарии умела мгновенно входить в состояние рабочего сосредоточения, поэтому все эти фигурки тут же построились в воздухе в симметричную сложную структуру и замерли в таком положении.
— Узнал? — чопорно осведомилась девушка, тыкая пальцем.
Защитный бастион, сконструированный госпожой Гвелледан, омыла густо-пепельная магическая волна и закипела над его сводом, словно цунами, снёсшая город, но разбившаяся о небоскрёб. Это подстегнуло всех, кто скрывался под куполом, срочно и эффективно действовать, хотя руки леди Уин Нуар ни разу не дрогнули, и видом своим она повода к панике не подавала. Санджиф с Машей тут же встали в уже привычную для них позицию, когда руки соприкасаются, но у молодого человека есть место для размаха.
Илье хватило одного взгляда на схему — она была учебная. Привычка сказалась — сложнейшая структура, отдельные элементы которой он и разглядеть-то толком не мог, где уж там представить схематическим образом, мигом стала очевидна и логична. Отождествив основные элементы общей конструкции со схемой, всё остальное юноша без труда смог сделать и сам. Он прицелился в нужное сочленение и, обменявшись многозначительными взглядами с Санджифом, ненадолго лишил выбранный элемент его собственной защиты.
Конечно, эта «дыра» скоро должна была затянуться, однако ещё до того, как система дала защитникам понять, что где-то что-то не так, сын лорда Даро, не без помощи Вджеры введя в действие заранее подготовленное атакующее заклинание, снёс беззащитный элемент одним ударом, благо энергии сейчас Маша могла передать ему не меньше, чем даже рабочий артефакт. Она, единственная не измотанная постоянными вахтами, в один миг наполнила коллегиально созданные чары такой мощью, что атака снесла элемент вражеской конструкции одним махом.
Следом в баррикаду врезались сразу две тинктерии, одна из которых была запущена Всеславом и Эрбелль, вторая — магами господина Даро, охранявшими школьников. Защитники попытались
