меч и еще что-то.
– Это – Меч короля. Символ высшей власти в Иаверне.
– Понятно… Я больше не нужна, надеюсь? – И, еще раз равнодушно глянув на меч в руках лорда, отвернулась к двери.
– Молодец, – сказал Офицер, когда Кайндел явилась к нему вместе с остальными курсантами.
Остальные пришли только потому, что им предстояло получать индивидуальные задания на следующую неделю, и, выслушав краткий инструктаж от и. о. куратора и двух преподавателей, вскоре оставили девушку наедине с Офицером. Только Илья, любопытствуя, попытался задержаться, но под перекрестными взглядами старших оэсэновцев ретировался.
– Молодец, – повторил он, вынимая ее папку из общей стопки. – Как я понял, ты нашла для Иедавана какую-то очень важную штуку, верно? Какой-то меч…
– Да, было дело.
– Вот что… Так складывается ситуация, что ты, по сути, по общим программам и не занимаешься. Для тебя решили отработать особую программу тренировок. Фактически со своей командой ты будешь только в тренировочные рейды ходить. Ну и в бой. Даже магии тебя Варлок будет обучать отдельно. В удобное для нас всех время.
– Хороша ситуация, – возразила она. – Разве в результате такого обучения меня можно будет признать частью группы? Так, сбоку припека…
– Как по-иному ты собираешься совмещать обучение и работу? Не обучать тебя вообще? Мы не можем. Ты же ни драться не умеешь, ни стрелять. И машину, кстати, водишь плохо.
– Я и не хотела просить, чтоб меня избавили от необходимости учиться! Просто указала на очевидный факт.
– Но ты же понимаешь, что с некоторыми трудностями просто банально придется мириться. И все. Отправляйся, у тебя сейчас тренировка. Вместе со всеми. И ближайшие дни советую налечь на учебу. Потому что тебя в любой момент могут сдернуть в Питер, и график обучения опять пойдет псу под хвост…
– Бедный песик, – пробормотала Кайндел. – Да-да, я поняла.
– И еще… Поскольку по местным традициям женщина в штанах – это жуть как непривычно и просто ужасно, моя к тебе настоятельная просьба (или приказ, как угодно) – в неучебное время носить платья. Тебе подберут уже сегодня вечером, а пока носи то, которое у тебя есть. Нам, понимаешь, нужны наилучшие отношения с местным правителем. На Лети они, как на девицу, не смотрят, так что тебе одной придется таскать юбки. Поскольку ты тут у нас в Иаверне единственная дама. Пока.
– Сдается мне, женщинам-офицерам ОСН здесь придется несладко, – ухмыльнулась курсантка, не слишком-то обескураженная новым требованием. Даже, пожалуй, наоборот.
– Не говори, – отмахнулся мужчина. – Багира уже заявила, что в Иаверн ни ногой. Ну ее можно понять, я ее уже больше двадцати лет в платье не видел.
– Больше двадцати?! Сколько ж ей лет?
– Не так и много, всего тридцать шесть. Только ей не говори, что я тебе называл ее возраст. Боюсь, она не поймет.
– Обещаю.
– И еще об одном задании хочу напомнить – к правителю присматривайся. И вообще к местным шишкам. Помнишь, не так ли?
– Помню.
– Отправляйся.
– Есть!
Она уже почти и забыла, каково это – регулярно и упорно заниматься. Конечно, время от времени у нее случались тренировки, но все-таки не столь напряженные, какими они были для других – наставники щадили ее, где-то послабляли, где-то не придирались, делали вид, что все хорошо. Да и она сама вынужденно щадила себя, задумываясь о том, на что еще, помимо учебы, ей предстоит тратить силы.
Но, видимо, Офицер решил, что так дело не пойдет, и наставники по его указке взялись за курсантку всерьез. Та лишь стискивала зубы, понимая, что все это на пользу. И даже не упирала на то, что ее работа в Иаверне еще не закончена, и нельзя дать отдых хотя бы голове, если уж тело пребывает в крайнем напряжении. Чаще всего ради присутствия на допросах ей приходилось тратить свое личное свободное время, но еще труднее было выбрать те из занятий или тренировок, которые менее важны. Потому что каждый навык из приобретенных теперь впоследствии мог спасти ей жизнь.
Рано утром, еще толком не проснувшись, она вместе со всеми выскакивала на снег, под темно- кобальтовое небо, и, пока бегом огибала замок, успевала налюбоваться на занимающийся рассвет. Потом была разминка, после которой под хмурым взглядом Офицера Кайндел бежала переодеваться в платье, а потом и завтрак. Девушка торопилась скорее поесть, чтобы выгадать хоть десять-пятнадцать минут свободного времени до начала теоретических занятий, и поэтому обычно все шутки Ильи за столом просто пропускала мимо ушей. Но тот не иссякал, каждый раз придумывал что-нибудь новенькое, и лишь потому, что курсантка чувствовала – его всего лишь подстегивает любопытство, невыносимое желание узнать, чем же это таким приятельница занимается по указаниям главы ОСН – она на друга не обижалась.
– Слушай, чем изощряться в остроумии, – заметила она как-то, – лучше б газетку почитал. Читать за едой – самое то. Очень по-мужски.
– Да эта газетка двухнедельной давности! Если б ты почаще навещала нас, сирых и убогих, недостойных носа сунуть в ваши суперважные дела, то знала бы об этом.
– Илья, отстань от нее, – мягко предложила Лети, заканчивая расправляться с салатом. – Она слишком занята, чтоб следить за датами на газетах. Побольше, чем ты, занята, заметь.
– Пушистик, не защищала б ты так свою подругу, если б пребывала в состоянии столь же острого сенсорного голода, как мы.
– Что? – удивилась иномирянка, чей словарный запас пока еще оставлял желать лучшего.
– Лети, он просто сказал тебе, что ему страсть как любопытно знать, чем я занимаюсь, – спокойно пояснила Кайндел. – И он уверен, что ты точно так же сгорала бы от любопытства, если б мы не дружили, и я тебе ничего не рассказывала.
– Но ты же мне почти ничего не рассказываешь…
– Илья никогда в это не поверит. – Девушка поднялась и понесла поднос на столик, откуда грязную посуду забирали местные служанки.
У выхода из залы, отведенной гостям-курсантам под трапезную, тверичанин ее догнал. Она собралась было устроить ему отповедь, объяснив, что все, чем она занимается, можно считать секретным, но по выражению лица поняла, что речь пойдет о чем-то другом.
Хмурился Илья без какого-либо намека на шутку.
– Слушай, ты последнее время совсем не появляешься на стрельбище.
– Я в стрельбах смысла не вижу.
– Что значит «не вижу»? Ты же стреляешь плохо!
– Зато заклинаниями мажу хорошо. По нынешним временам это важнее.
– Бабушка надвое сказала, что там важнее. У нас вся команда ходит, включая Лети, у которой после трех выстрелов АПС из рук вылетает!
– Нашли что Лети давать. Вы бы ей еще «Беретту 951 R» дали…
– Бывают пистолеты и потяжелее, – пробормотал Илья.
– …Или станковый пулемет. В одну руку.
– Остроумно. М-да… И тем не менее.
– Офицер освободил меня от стрельб, если я не считаю занятия там необходимыми для себя. Буду ходить раз в неделю.
– Слушай, мы и так командой практически нигде не занимаемся. Что такое рукопашный бой? Одно только слово, что командой, на самом-то деле по отдельности, по двое. А нам надо вырабатывать командный дух. А то не команда будет, а одна только видимость… Нет, я понимаю, что ты хочешь сказать, – заторопился он. – Что, мол, это все ерунда, этот командный дух, и ничего от лишних пары месяцев врозь не случится. Но ведь
