– О! Колян, здорово! Ты откуда?
Но свое актерское мастерство я потратил зря, так как Коля даже не посмотрел на меня, лишь вяло пожал руку. И был он чем-то подавлен.
– Да работаю тут недалеко.
– А чего хмурый такой? Случилось чего?
– Случилось.
Да, он немногословен, когда речь идет не о штангах. Где же его жизнелюбие?
– Давай в бар зайдем, я угощаю.
Благодаря тому, что он находился в некой прострации, мне довольно легко удалось увлечь его в сторону ближайшей двери под ярко-оранжевой вывеской. Мне понадобились полчаса и бутылка водки, но я узнал, что произошло.
Коля поведал мне, что директор магазина, где он работает, занимается нелегальными операциями с золотом. И ходят слухи – не только с золотом. Одним словом, контрабанда и все, что этому сопутствует: бандиты, купленные таможенники и так далее. А «Эльдорадо» – ширма, через которую идет отмывание большей части «черного нала».
Я слушал внимательно, не перебивая, лишь периодически подливая ему огненную воду. А так как он был заядлым спортсменом и обычно не пил ничего крепче молочного коктейля с протеином, то поплыл очень быстро. То, что он выдавал секреты своего босса, меня не удивляло. Выпивка и женщины иногда развязывают языки не хуже пыточных подвалов, о чем особые отделы спецслужб постоянно предупреждают своих сотрудников. Что же говорить о простом парне? Женщины у меня под рукой не оказалось, и я лишь усердней подливал ему сорокаградусную жидкость. Главное в таких делах – терпение и умение слушать.
Так вот. Недавно в этот бизнес вошел один серьезный авторитет – вор в законе – по кличке Седой, решивший вложить свои честно украденные деньги в столь прибыльное предприятие. Но сегодня утром кейс с долей авторитета был украден из «Эльдорадо». Директор рвет на себе последние волосы, а по городу рыщут бригады в поисках наглеца, посмевшего совершить столь безрассудный поступок. Я рассеянно кивал, но не мог взять в толк, что же выбило из колеи этого здорового парня. Вот бы не подумал, что он принимает проблемы своего босса так близко к сердцу.
– Не переживай, друг, я уверен – его найдут, – попытался я Колю успокоить.
Он поднял на меня помутневший взгляд.
– Надеюсь, это никогда не произойдет.
– Почему?
– Потому что это сделала Катя.
– Катя?! Не может быть! – «Черт!» – Я имею в виду, а кто такая Катя?
– Она работала в нашем магазине.
Коля опрокинул в свою глотку очередную рюмку, словно заправский алкоголик.
Я ошарашенно молчал. Теперь все встало на свои места. Вот она – причина скорого отъезда!
Тут я вспомнил еще кое-что. Блин, я же отдал ей все свои сбережения – десять тысяч долларов! Вот идио-от… Я влюбился в аферистку!
– Но если уже знают, кто ограбил магазин, то ее быстро найдут?
Николай отрицательно покачал головой.
– Не думаю. Документы, по которым ее приняли на работу, оказались фальшивыми. И по ее адресу живут совершенно посторонние люди.
– По какому адресу? – не понял я.
– По тому, который был указан ею в документах во время приема на работу. Никто не знает, кто она такая на самом деле. Хотя я слышал…
Тут он замолчал, уйдя в себя. Я не выдержал:
– Ну?!
– Я слышал, как Седой говорил директору, что за ней еще музей с картинами во Львове, какая-то афера с поддельными документами в Харькове, и это только то, что известно. Да, еще говорят, что она в маске совершила налет на одну сберкассу в Москве. Но я думаю, это уже вранье…
Какой кошмар! А я-то, узнав от Антона про похищение картины во Львове, грешил на полячку, которая так ловко провела меня в Варшаве. Да она в подметки Кате не годится! За последние несколько месяцев меня дважды переигрывали женщины. Тенденция, однако…
Я взглянул в блестевшие глаза парня, и мое сердце кольнула игла ревности.
– Ты что, встречался с ней?
– Нет, что ты, – пьяно отмахнулся рукой Коля. – Просто общались на работе. Но она была такая хорошая, такая красивая, такая…
Коля попытался что-то изобразить руками, и я вовремя подхватил рюмку.
– Такая… В нее невозможно было не влюбиться. А-а… что говорить. Ты все равно не поймешь.
«Понимаю, Коля, ох как я тебя понимаю».
Мы вышли из бара, и я усадил шатающегося здоровяка в такси.
– Серега, слышь, там это… Ты деньги не забрал, – сказал Коля, в очередной раз доказывая свою порядочность.
– Потом, Коля, потом.
Я заплатил шоферу и назвал адрес. Посмотрев вслед удаляющимся шашечкам такси, я закурил и пешком отправился в гостиницу. На душе было пакостно.
Получается, Катя с самого начала планировала совершить кражу. Как иначе объяснить поддельные документы? А моя десятка? Мне было не столько жаль денег, сколько обидно из-за ее обмана. Все эти рассказы про ее детство и родителей были так убедительны, что я ни на секунду не усомнился в правдивости ее слов. Или из меня хреновый психолог, или я разучился разбираться в людях. А скорее всего мои глаза были настолько затуманены ее красотой и собственной влюбленностью, что я ничего не замечал. Единственным, не поддающимся объяснению поступком с ее стороны был последний телефонный звонок. «Я тебя люблю…» Зачем были нужны эти слова? А может, она действительно хотела быть со мной, но думала так же, как и я? Что обычный спокойный парень, увлекающийся литературой, не захочет быть с воровкой и аферисткой? Но украденная десятка «зелени» говорила об обратном. Она меня раскрутила, как последнего лоха.
Мне было так тошно на душе, что хотелось напиться до одурения. Но дико разболевшаяся голова поставила крест на алкоголе. Еле переставляя ноги, я приплелся в гостиницу, поднялся в номер и, приняв две таблетки из своей походной аптечки, упал на диван. Промучившись еще полчаса до тех пор, пока не подействовало лекарство, я наконец уснул.
Мне снился лазурный берег, клонящееся к закату солнце, легкий освежающий ветерок… Мы с Катей лежали под лениво качающимися листьями пальм и слушали шепот набегавших на песчаный пляж волн. Мулат с широкой белозубой улыбкой принес нам мартини в запотевших бокалах и отправился чинить катер, на котором мы собирались выйти в море ближе к вечеру. Катя что-то прошептала мне на ухо, я засмеялся и посмотрел ей в глаза, где отражалось море с пляшущими в них золотыми искрами…
Я открыл глаза. Потом закрыл их и попытался снова уснуть, но сон ушел безвозвратно, оставив после себя воспоминание о море и щемящую тоску в сердце.
Глава 17
Чтоб от пальцев не остались отпечатки,
Мы наденем черные перчатки.
Чтоб работать без оглядки и опаски,
Мы появимся в плаще и полумаске!
Под утро я, наверно, все-таки уснул, но, несмотря на то что спал совсем немного, проснулся с ясной головой. Я распахнул окно и несколько минут смотрел на мельтешащих по майдану людей, вкопанный в землю огромный стеклянный глобус торгового центра и маленький симпатичный глобус возле Главпочтамта. Фонтан, статуи, палатки, еще куча всего… Не площадь, а хаотический набор дисгармонирующих между собой сооружений. Загромоздили Крещатик… Или просто настроение у меня такое с утра? В глаза бросился
