побольше, туда ж менты слетятся через три минуты – вот веселуха начнется!
– Прости меня, Степа.
– Бог простит.
Несколько минут они молчали. Сиплый выдвинул новую версию:
– Может, кого-то из охраны подкупить? Ну, чтоб он нам документы выкрал.
– Ты что думаешь, они на ковре в коридоре лежат? Они наверняка под замком в сейфе.
– А если директора выкрасть?
В голосе Седого послышалось удивление.
– Да ты, Сиплый, прям маньяк какой-то: ограбить, выкрасть…
Собеседник обиженно засопел.
– Я просто пытаюсь что-то придумать.
– Сиди уж, придумщик. Какого черта я вообще с тобой связался?
Голоса стали совсем приглушенными. Видимо, собеседники вышли на улицу. Или дверь прикрыли. Я спустился вниз, размышляя по поводу того, что у Степана Анатольевича выдалась плохая неделя: Катя увела чемодан с сотней тысяч, какие-то безответственные люди не справились с заданием. А ведь еще Седому предстоит узнать, что кто-то украл из «Эльдорадо» все золото.
Я пошарил по карманам и вытащил пачку сигарет, которую слегка помяли заодно со мной. Как там у Цоя: «Но если есть в кармане пачка сигарет, то не все так уж плохо на сегодняшний день. И билет на самолет с серебристым крылом…» Да-а… Все у меня есть: и пачка, и билет на самолет… Вот только если с куревом проблем нет, то с полетами придется повременить.
В подвальной (чуть не сказал: в гробовой!) тишине чиркнула спичка. С треском занялся кончик сигареты, я затянулся и выпустил первое облако дыма, которое медленно поплыло по просторному подвалу.
Так прошел час. За ним второй. Я плавал в табачных облаках, бессмысленно таращась в одну точку. Нужен был план. А плана не было. Какую историю придумать, чтобы выбраться из этого кошмара? Я постелил на пол куртку и, присев на нее, прислонился спиной к стене. И не заметил, как задремал.
Меня разбудил скрип открываемого люка. Я тут же открыл глаза и защелкнул на запястьях наручники, закрыв их таким образом, чтобы при первом же удобном случае можно было снять одним движением.
– Хорош кемарить, выходи, – прогудел голос человека-горы, и я начал свое восхождение на Голгофу.
Стас провел меня в комнату. Седой сидел за столом и, несмотря на флегматичный вид, явно был чем-то озабочен. Сухие пальцы, украшенные татуированными перстнями, выбивали на столе барабанную дробь. Мельком глянув на меня, Степан Анатольевич сказал:
– Вот что, друг любезный, некогда мне с тобой разговоры разговаривать, без тебя дел невпроворот. Сейчас ты быстро, без балды и всяких гнилых базаров, расскажешь мне все, что знаешь о деньгах из «Эльдорадо» и своей подельнице.
– Я ведь уже говорил… – начал я, но закончить мне не дал очередной телефонный звонок, раздавшийся в кармане Седого.
– Ну что опять? – недовольно спросил авторитет в трубку.
Минуту он молча слушал, и за это время его лицо постепенно наливалось пунцовым цветом.
– Мусоров уже вызвали?.. И что?.. Никаких следов найти не могут? Быть такого не может… Когда легаши свалят, позвони, я подъеду.
Он повесил трубку и мрачно посмотрел на Стаса.
– «Эльдорадо» бомбанули, все рыжье пропало.
– Сигналка?
– Не сработала.
– Сейф?
– Открыт.
– Кто-то из своих.
– Не знаю, Стас, не знаю… Может, и залетные. А этот боров распинался: «Ограбление невозможно! Сигнализация, сейф…» Вот непруха… Ну ладно, что понту горевать?
Я не понял… Что, уже понедельник? Сколько ж я спал? Или кто-то заявился в магазин в воскресенье?
Стас по своему обыкновению промолчал, и Седой снова повернулся ко мне.
– Вот так работать надо. Как в старые, добрые времена. Даже мусора не в курсе, как золотишко увели.
Я молча принял эти комплименты в свой адрес. Хвастаться, что так красиво сработал именно я, совсем не хотелось.
А Седой, потерев руками лицо, продолжил:
– Знаешь, в чем твоя проблема? Ты настолько обнаглел, что даже после того, как стащил деньги, не смылся, а спокойно рассекал по Крещатику. Это, я тебе скажу, даже не наглость, а глупость. Ну да ладно… Стас.
На мое плечо опустилась ладонь размером с лопату, и я невольно присел в кресло, возле которого стоял.
– Ты знаешь, – сказал Седой, рассеянно копаясь в ящике стола, – я сначала хотел, чтобы мои ребята занялись тобой. Ну, пальцы тебе поломали, ливер отбили…
Меня передернуло. Я понял, что он не шутит – какие там шутки! А Седой тем временем вытащил пачку красного «Мальборо» и, прикурив от металлической зажигалки, продолжил:
– Но Стас меня переубедил. Он сказал, что даже если вырвать тебе ногти, то все равно не будет стопроцентной гарантии, что ты чего-то не утаишь. Я иного мнения, но Стас у меня вроде как начальник внутренней безопасности, – Седой хохотнул, – так что ему и карты в руки.
Я не знал, радоваться мне при этом известии или пугаться еще больше. Стас совсем не походил на доброго самаритянина, который вдруг решил по доброте душевной облегчить мои страдания. Скорее наоборот – нужно было готовиться к какой-то вовсе уж изощренной пытке. И я решился. Играть в Олега Кошевого и Зою Космодемьянскую у меня не было никакого желания. Нужно срочно рассказать о золоте, не забыв добавить, что они не получат его без моей помощи. Ведь ячейку в банке могу открыть только я.
– Послушайте… – начал я.
– Привяжи метлу!
И в этот момент на моем запястья сжались, словно тиски, железные пальцы Стаса, и через секунду я почувствовал укол.
– Что вы…
Мне моментально стало жарко. Комната исказила свои очертания и расплылась, потекла воском, будто на картине Сальвадора Дали. Пол стремительно надвинулся, ударил меня по лицу, и мой мозг, как мне показалось, разорвав черепную коробку, вылетел во тьму.
Не знаю, сколько времени я был в отключке. В теле ощущалась тяжесть, словно в него закачали свинец. До меня словно сквозь вату доносились чьи-то голоса, но я никак не мог уловить смысл сказанного.
– Скополамин, пентонал натрия…
– А это что?
– Новая химия! Три кубика – и поплыл… Я же говорил – полностью подавляет волю и развязывает язык…
– Ну каков фрукт!
При чем здесь фрукты и кубики? Уроды, что они мне вкололи? Пентонал натрия… Где я мог это слышать? Ну конечно же! «Сыворотка правды», вот что это такое. Я быстро приходил в себя, но продолжал лежать, не открывая глаз.
Действительно, зачем заставлять головорезов играть в инквизицию, если в нашем веке существуют более прогрессивные и надежные методы. Ведь если пациент загнется в процессе экзекуции от болевого шока или от ненависти к мучителям загонит их в ловушку, тогда денежки тю-тю!
