– Если тебя полиция в таком виде остановит…
– Окстись, Даня, какая полиция? – Косоруков скривился. – Ты что, в Чикаго?
– …тебя в тюрьму сразу, – закончил фразу Данила, уткнувшись остановившимся взглядом в пол.
– А полицейские взяток не берут?
– Какие взятки? У них страховки, бенефиты…
– Бене… Чего?
– Ну, короче, не будет он своей работой рисковать из-за твоей взятки, его с работы выгонят.
– Как там дела делать? – удивился Косоруков, поднялся на ноги и помог встать Даниле. Они выбрались из прокуренного помещения и вышли на улицу.
Неподалеку, возле красной «девятки», кучковалась компания подростков лет восемнадцати, занятая чрезвычайно серьезным делом: они пили пиво, курили, ругались матом, заплевывая все вокруг, и угрожающе смотрели на прохожих, которые ускоряли шаг и, стараясь не встречаться взглядом с компанией, спешили оставить за спиной потенциальную угрозу. Некоторые сидели на корточках, вероятно, имитируя бывалых зэков на этапе. Наполовину пустые бутылки стояли на асфальте. Вслед торопящейся куда-то девушке последовало грубое предложение, вызвавшее дебильный гогот приятелей юмориста.
Один звонок в полицию, и через пять минут патрульные выслушивали бы оправдательное нытье потерявшей вмиг всю свою напускную крутизну компании. Но здешняя власть считала подобное времяпрепровождение в порядке вещей, рождая у малолетних дегенератов чувство вседозволенности и безнаказанности и повышая тем самым риск простых граждан быть побитыми, ограбленными или изнасилованными.
Среди почтительно замолчавших при появлении Косого гопников Данила узнал Серегу.
– О, старый знакомый, – пробормотал иллюзионист.
– Кто? – Витек просканировал настороженным взглядом близлежащую территорию.
– Вон тот в кепочке ко мне приходил, – без всякой задней мысли сказал Данила, но Витя тут же махнул рукой. Все малолетки уже были на ногах, словно солдаты, увидевшие генерала, и теперь они с тревогой наблюдали за перепуганным кентом, которого подозвал авторитет.
У подбежавшего Сереги было плохое предчувствие. Он сразу обратил внимание, как Косой дружески обнимает человека, на которого он пытался «наехать» утром.
Витя помолчал, буравя взглядом перепуганное лицо гопника. Затем взял его за отворот рубашки, подтянул к себе и тихо, почти ласково спросил:
– Ты что ж, баклан, людям хамишь?
Серега побледнел и, сглотнув вязкую слюну, пролепетал:
– Это Клим мне поручил…
– Что ты сказал? Клим поручил людям хамить?
Данилу всегда поражала способность преступных элементов перекручивать сказанную оппонентом фразу, придавая ей новый смысл, не имеющий ничего общего с первоначальным.
Глаза авторитета сузились, и Данила опережающим зрением увидел, как лоб Косого стремительно надвигается на выпученные от страха глаза и разбивает лицо в кровь. Пока он раздумывал, успокоить Витька или дать ему возможность преподнести урок этикета, дверь бара открылась, и оттуда высунулась голова Клима:
– Витя, Бульдог звонит, срочно!
Косоруков еще пару секунд гипнотизировал вжавшего голову в плечи Серегу, затем отпустил его рубашку и, сказав: «Не забудь извиниться», повернулся к иллюзионисту.
– Подожди пять минут, я тебя отвезу.
– Не, Витек, давай я лучше на такси.
– Ну, нет так нет. Позвони мне, когда время будет.
Развернувшись на каблуках дорогих ботинок, он направился обратно в бар.
– Извини…те, – пробормотал Серега, не веря, что так легко отделался.
– Где такси поблизости?
– Щас организуем, – выдохнул парень. – Давайте мы вас подвезем. – Он показал на «девятку» с затемненными стеклами, возле которой кучковались настороженные пацаны.
– Такси, – коротко ответил Данила.
– Понял, щас будет.
Такси приехало через две минуты, а еще через десять он зашел в свою квартиру. В прихожей Данила налетел на вешалку и чуть не расквасил нос. Бросив куртку на пол, он уже почти добрался до кровати, когда зазвонил его домашний телефон. Подумав, он снял трубку:
– Алло?
– Данила?
– Да, Юлия, я вас внимательно слушаю.
– Ты что, пьешь? – подозрительно спросила журналистка.
– Пью, – покаялся Данила.
– Ты с ума сошел, где моя статья?
– Какая статья? Я не брал…
– Статья о предсказателях, которую ты обещал написать для журнала!
– О-о!
– Мне завтра сдать ее нужно в редакцию.
– Постой, Юлька, постой, паровоз, не стучите, колеса…
– Данила! – рявкнула журналистка.
– Тш-ш-ш, не кричи, сейчас я напечатаю и скину на твой адрес.
– Как ты в таком состоянии печатать будешь? – язвительно спросила Юля.
– Думаю – гениально. Ты знаешь, что все великие писатели были алкоголиками?
– Да неужели?
– Да-а, Хемингуэй пил, Стивен Кинг, Твардовский…
– Ты не Хемингуэй.
Данила подошел к холодильнику и достал бутылку пива.
– А я и не претендую. Я ж артист, а не писатель, хотя все великие артисты тоже…
– Хорошо, – сдалась Юля, – я жду.
– А я приступаю. – Данила повесил трубку, включил ноутбук и открыл бутылку.
Через час он отправил текст, допил все пиво и рухнул на диван. Через секунду он уже спал.
Телефон надрывался уже минут десять. Охнув, Данила сполз с кровати и запустил в него тапкой. Телефон улетел под шкаф, замолчал, но, подумав, зазвонил опять. Данила выматерился и полез за радиотрубкой. Под шкафом кроме телефона оказалось много пыли и паутины. В раскалывающейся голове возникла мысль об уборке, но он ее тут же отогнал как несвоевременную.
– Алло? – простонал он.
– Выспался? – это была журналистка.
– Разве ты дашь выспаться? Я только глаза сомкнул.
– Сейчас два часа дня.
– С ума сойти, как время летит.
– Спасибо за статью.
– Пожалуйста.
Он не помнил почти ничего из того, что написал, и поэтому осторожно поинтересовался:
– Ну как тебе?
– Оригинально.
– Правда? – Он резко повернул голову и застонал.
– Ты там живой?
– Частично. – «Что-то я про Гитлера писал… Хотя… При чем тут Гитлер?»
– Я сдала твою статью. Ты для «Комеди-клаб» раньше не писал?
– А кто это такие?
