– Нет, это самый меньший срок, на который может быть заключен временный брак.
– Тогда чего же хотят твои соотечественники? Чтоб ты зачала парочку богатырей?
– Ну, мой отец рассчитывает на это. Раз уж я тебе понравилась.
– А ты мне понравилась? – улыбнулся он.
– А разве нет? – Нихасса устроилась рядом с ним и прижалась к его боку, как теплый пушистый котенок. – Я тебе нравлюсь?
Он оставил вопрос без ответа – было дело и поинтересней, чем подобные бестолковые разговоры.
А наутро жизнь пошла своим чередом. От праздника только то и осталось, что на завтрак, обед и ужин все село доедало остатки угощений, да еще женщины, распевая заунывные песни, отстирывали в реке длинное полотнище скатерти с красочными пятнами, оставшимися от пира. Нихасса была с ними, она старательно перемешивала золу, выдержанный яблочный уксус и топленый свиной жир, и получившимся в результате едким мылом полотно стирали по частям.
На Агнара занятые на полевых работах белги, – Бельтайн, он же праздник Майского дня, открывал для крестьян лето и всю летнюю работу, исключая пахоту и сев, которые к Бельтайну обычно бывали закончены, – теперь уже обращали мало внимания. Конечно, иные парни помоложе специально останавливались, чтоб завести с ним какой-нибудь разговор, а то и набраться смелости хлопнуть по плечу, но более старшие не тратили на это время. Времени, как всегда, было в обрез.
Разумеется, теперь на викинга смотрели с большим уважением, чем раньше – здесь признавали достойными мужчинами лишь воинов, никак иначе – но по большому счету воинов среди белгов было множество. Так что тут особенного? Викинга никто не заставлял работать на полях, но когда он со всеми отправился на косьбу, а потом и строить плетни вокруг пастбищ, никто не удивился. Собственно, ничего другого от нормального мужика никто и не ожидал.
А остальное время Агнар работал в кузне. Возясь с поковками и размахивая молотом, он с удовольствием чувствовал, что по-прежнему силен, и в схватке с любым местным сможет показать себя с лучшей стороны. Однако понимание того, что с давешним противником ему просто повезло, немного портило настроение. Врага подвел меч, но ведь он мог и не подвести. Поэтому стоило подумать о тренировках.
Правда, эту проблему тоже вскоре удалось решить. Когда работы стало немного меньше, молодые парни по вечерам выходили за околицу, где мерились силами – когда на оружии, когда и врукопашную. Скандинава в свой круг они впустили сразу, и в первый же вечер здорово намяли ему бока, ибо он осторожничал, отлично сознавая, чем сила кузнеца отличается от силы обычного пахаря. К тому же Агнар был не слишком-то ловок в рукопашной схватке, он привык орудовать мечом.
Его меч удостоился особого, почтительного внимания. Каждый селянин счел необходимым подержать оружие в руках или хотя бы рассмотреть поближе. Викинг был настроен благодушно, поэтому никому ничего не запрещал – правда, и глаз не спускал со своего меча. Наблюдая за реакцией белгов, он убеждался, что ничего подобного его оружию здесь изготавливать не умеют.
Впрочем, это в любой момент может измениться, к тому же, у местных наверняка еще есть какие-то секреты. А если и не у местных, то у дальних соседей белгов, которым никто не запрещает с ними торговать. То, что белги торгуют, причем товар до них добирается из необозримых далей, Агнар понял в тот момент, как увидел у одной из селянок одеяние из шелка. Шелк доставлялся с Востока, издалека, стоил дорого, но сам факт того, что кто-то здесь мог его купить, означал – торговля идет полным ходом.
Следовательно, и оружие могут привести хорошее. Получше того, которым орудовал Шеан Крода, даже лучше того, которым владел сам Агнар.
– Есть, есть оружие получше, чем эта узорная сталь, – с видом знатока сказал парень из соседней деревни, явившийся вечерком помериться силами с викингом. Он еще разок оглядел клинок и вернул его молодому мастеру. – Есть. Искусники друидов знают множество наговоров и чар, которые придают железу твердость и гибкость одновременно, и ими можно рассекать камни…
– Разве друиды владеют оружием? Я думал, они жрецы, и им запрещено проливать кровь.
– Запрещено, верно. Все верно. Даже когда преступнику, нарушившему один из самых главных законов нашего народа, – а таких судят именно друиды, – выносится смертный приговор, они казнят его, топя в болоте. Но кому же еще хранить тайны ремесел, как не друидам? И именно они куют лучшие клинки, когда считают необходимым наделить кого-то из правителей или лучших воинов чародейской силой. К тому же я слышал, есть какие-то другие металлы, из которых мечи получаются поистине волшебными.
– Например? – заинтересовался Агнар.
– Ну… Например… Небесное железо, морское серебро… Правда, я ничего не могу тебе рассказать толком… Нет-нет, не могу. Не знаю. Я только слышал, будто такое есть. Но сам не видел.
– Жалко, – протянул викинг. Когда разговор перешел на тему, интересную ему даже больше, чем схватки, близость тайны только разожгла его интерес. – Жалко…
Мысль о загадочном оружии друидов не оставляла его целый день, из-за этого он умудрился проиграть поединок на мечах одному из местных крепышей, – отвлекся и получил палкой, игравшей роль меча, прямиком по лбу, да так, что искры из глаз посыпались. Потом постепенно пришло понимание, что даже если тайны есть, ему до них не добраться. Стать для этого друидом? Ну, нет. Слишком долго. Да и удастся ли?
– Как становятся друидами? – спросил он Нихассу, когда они вечерком прогуливались по опушке леса – там, где Агнару еще было можно ходить.
Усталая после дневной работы девушка иногда зевала и пропускала мимо ушей половину того, что он ей говорил. Но на этот раз ответила немедленно и живо.
– Уж не захотел ли ты стать друидом?
– А что?
– Поздновато тебе, – она белозубо улыбнулась ему, но в ее улыбке он почувствовал снисходительность и слегка взбеленился.
– Интересно, это до какого же возраста не поздно?
– Друиды берут в ученики детей. Не старше шести-восьми лет. Это тот возраст, когда ребенок уже все
