Закатного солнца.
– Я вам не верю.
– Ты видишь во всех людях своих врагов. Но зачем нам убивать тебя, если есть возможность обойтись без убийства? Для друидов убийство – это слишком серьезно.
– Однако умирают у вас многие.
– Человек умирает лишь по собственной слабости, ибо бессмертие – в руках каждого, – произнес тот друид, которого Луитех поименовал Фубаном.
Старый знакомый скандинава устало сделал ему знак молчать, но Агнару все стало понятно. По крайней мере, он был уверен, что ему все понятно.
– Ну, раз мое бессмертие зависит только от меня, я и буду его отстаивать. Как смогу. Тем более – спасибо за помощь и подсказку – с помощью этого вашего креста. Я его вам не отдам. И свои проблемы с ним как-нибудь сам решу. Идет?
– Я не сказал бы, что это разумно.
– Ты и не скажешь, что это разумно, потому что вас не устраивает.
– Довольно, – хмуро бросил Фубан и коварно, без особых жестов или демонстративной подготовки бросил в скандинава еще одно заклинание.
– Стой! – крикнул Луитех, но поздно.
Молодой мастер инстинктивно свел ладони вместе и выпустил на волю получившееся заклинание экранирующей защиты. На миг Агнар даже поверил в то, что чары благополучно полетят в обратном направлении. Этого не случилось, однако кое-какое преимущество хитрый прием дал викингу – отдача от столкновения двух сил оказалась направлена в сторону друидов.
Артефакт подсунул скандинаву еще одну идею, и, особо не рассуждая, он составил предложенное заклинание, половину усилий по его составлению взяв на себя, а половину переложив на послушную магическую вещицу. Жестом мальчишки, ловящего бабочку, молодой мастер накинул на друидов что-то вроде невидимой сети, которая, впившись в энергетическую составляющую человеческого сознания, принялась опутывать их и блокировать возможность колдовать.
И, понимая, что надолго его все равно не хватит, – конечно, богатое воображение помогало Агнару, однако на воображении далеко не уедешь, он и так уже далеко вышел за пределы своих реальных возможностей и знаний, – викинг попытался заставить коня взять с места в галоп. Правда, в растерянности забыл, как это делается, поэтому просто принялся дергать жеребца за узду.
Старшие друиды почти с презрением скинули с себя «сеть», по-настоящему в ней запутался лишь Криденбел, самый молодой из троих. Фубан швырнул в скандинава еще одно заклинание, весьма мощное. Тот даже не заметил этого, однако, пытаясь заставить коня сдвинуться с места, нагнулся и крепко укусил его в шею. Жеребец сильно взбрыкнул, мотнул головой, пытаясь скинуть с себя странного, как ему показалось, овода, – и ушел от заклинания, впустую выпущенного в пространство.
– Да скачи ты, наконец! – крикнул единорог и, закинув рог на спину, понесся вдоль берега.
Молодой мастер наконец вспомнил, что нужно делать, вонзил лошади пятки в бока, и та, обезумев от боли и раздражения, вылетела на берег и понеслась по песку быстрее, чем по деревянной мостовой. Пригнувшись к луке седла, викинг спрятал лицо в густую конскую гриву и стал смотреть вперед одним глазом, да и то не сразу. Впрочем, никакой опасности здесь не было, конь, даже на полном скаку, никогда не врезался бы в дерево или в скалу, он знал, как выбирать дорогу.
Не сразу, далеко не сразу Агнар решился немного оторваться от шеи коня и обернулся, чтоб посмотреть назад.
По мокрому песку, время от времени омываемому волнами моря, неслись друиды в развевающихся белых одеждах. В это невозможно было поверить, однако все трое на своих двоих неслись по песчано- галечному берегу со скоростью скачущей галопом лошади, причем так ровно и легко, будто плыли по воздуху.
– Это невозможно! – закричал викинг, решив, что у него случился солнечный удар, и необъяснимое, поразительное зрелище ему попросту мерещится. – Просто невозможно! Они же старики!
– Только двое из троих. Один вполне молодой, – ответил единорог, пристроившись рядом. Он скакал с намного большей легкостью, чем жеребец. – Надо знать возможности людей. Друиды и не на такое способны.
– Слушай, так что ж нам делать?
– Что делать? – единорог непринужденно наклонил голову. – Придётся тебе перебраться мне на спину, иначе твоя лошадка просто не выдержит такого темпа.
– На скаку? – взвыл скандинав, осознавая, что именно имеет в виду его черногривый спутник. – Ты с ума сошел?
– Тогда сдавайся в плен.
– Я сорвусь!
– Очень прискорбно…
– …И голову себе разобью!
– Это уж как тебе будет угодно.
– Ненавижу твои шутки! – заорал Агнар, вынимая ноги из стремян, которые в свое время приделал к седлу сам, потому что белги не пользовались ими и даже просто не знали о подобной возможности.
Он с трудом оторвался от лошадиной шеи, подался в сторону единорога, и в тот же самый момент Экда прижался боком к боку скакуна и подставил свою спину викингу. Скандинав рухнул на него, как куль с песком, и мертвой хваткой вцепился в шею. Если бы решился, он схватился бы за скачущего единорога не только руками и ногами, но и зубами, но вовремя вспомнил, чем такой вот укус закончился с его жеребцом – и смог себя удержать.
