воде следом за единорогом. Теперь, когда копыта волшебного существа уверенно уперлись в песок, спина поднялась над морскими волнами, островок стало видно намного лучше. Он действительно оказался совсем плоским, и зелень кустилась вдалеке, оставляя огромное пространство пустым. Наверное, в бури островок заливало больше, чем наполовину, а в сильные бури, должно быть, и полностью.
До острова брели очень долго, в какие-то моменты молодому мастеру казалось, что расстояние нисколько не сокращается. К счастью, все это время единорог не возражал против того, чтоб мужчина ехал на его спине. Пару раз ему даже приходилось пускаться вплавь через проливы в отмели, и конь, хоть и притомившийся, послушно следовал за ним, когда было нужно – плыл, все остальное время размеренно, словно запряженный в телегу вол, тащился сквозь волны.
Солнце уже клонилось к горизонту, когда копыта наконец ступили на твердую землю, не покрытую водой, и Агнар со стоном облегчения свалился с единорога, уткнулся носом в берег – и тут же приподнялся, отплевываясь от песка, попавшего в рот.
– Тебе стоило бы поменьше есть, – заметил Экда. – Ты тяжел, как два мешка зерна.
– Можно подумать, ты когда-нибудь таскал на себе мешки с зерном!
– Нет, но я однажды слышал эту фразу от пары человек…
– Не суди с чужих слов. Я еще ничего. А вот моего конунга, Хрольва Пешехода, ни один конь не выдерживает долго…
– Нашел чем гордиться!
– …При этом – ни капли жира! Просто он высок и силен.
Викинг поднялся на ноги и, выжимая штанины, огляделся.
– Это что за островок? Ты знаешь?
– Откуда мне знать? Я ведь не водоплавающий.
– А по-моему, очень даже…
– Ладно-ладно. Я временно водоплавающий, но прежде Англии не покидал, – единорог опустил голову и сменил облик на человеческий, уже одетый в нечто, сотворенное иллюзией. – Пошли, посмотрим… Эй, это не приглашение! Залезай-ка на своего коня, хватит, на мне ты уже накатался.
Длинную и широкую полосу намытого волнами песка и мелкой гальки они миновали нескоро и к тому моменту, когда добрались до скудного леска и густой сочной травы, вполне годной для скота, в изнеможении повалились на землю, причем все трое. Правда, конь, повалявшись, поднялся первым и с удовольствием принялся за трапезу – местная трава явно пришлась ему по вкусу. Агнар встал вторым, и, оглядываясь, принялся прикидывать, как бы тут развести костерок и состряпать хоть какой-нибудь ужин, единорог же, обернувшийся человеком, вообще вставать не пожелал.
Кое-где растущие на ракушечнике и песке деревца не могли вознести свои кроны так высоко, как на большом острове, потому выглядели скромно, даже старые деревья, узловатые от времени, ростом смахивали на молодняк. Молодому мастеру пришло в голову, что высокие стволы, должно быть, не выдерживают под напором бурь, недостатка в которых быть не должно, а значит, сушины и хвороста здесь должно найтись много. А потом он вспомнил еще и о плавнике.
Словом, топлива для костра тут было предостаточно.
Вытащив из вещей маленький боевой топорик – он с горем пополам годился для рубки дровишек, – скандинав направился вглубь острова. Деревьев и дальше было немного, – все больше кусты, по весеннему времени густо усыпанные ароматными цветами. Потом уровень почвы стал повышаться, равнина перешла в пологий, кое-где каменистый холм, на котором росло несколько настоящих сосен. А под соснами оказалось несколько кустиков успевшей налиться соком земляники.
Он полакомился земляникой, а потом все-таки перевалил через с трудом различимую верхушку холма – и ощутил едва заметный запах дыма. Перехватив топорик поудобнее, он двинулся вперед мягким охотничьим шагом, стараясь держаться за купами зелени – мало ли какая опасность могла ожидать его впереди.
Однако никакой опасности впереди не оказалось. В паре сотен шагов от плоской вершины холма обнаружился костерок, на котором жарилось несколько крупных рыбин, у огня сидели трое – старик с пышными седыми усами, молодой мужчина лет тридцати, не больше, и красивая молодая женщина с удивительно безжизненными глазами.
Увидев викинга, они не шевельнулись, лишь посмотрели на него, причем без особого интереса Женщина, сидевшая дальше всех от огня, посмотрела на нежданного гостя первой, правда, совершенно равнодушно, и даже не шевельнулась. У нее были длинные, очень пышные волосы цвета старого золота и бледная, полупрозрачная кожа, в остальном же она вряд ли могла бы показаться привлекательной мужчине вроде скандинава, привыкшего к крепким женщинам. Вся какая-то хрупкая, субтильная, она казалась очень болезненной и при этом страдающей, потому что лицо ее было лишено красок жизни.
Мужчина помоложе, темноволосый и румяный, судя по широченным плечам, отлично умел грести и тащить сети, а уж по одежде любой понимающий человек сразу сделал бы вывод – перед ним рыбак. Второй мужчина, старик, выглядел столь же крепким и, наверное, еще не скоро бросит тянуть сети из моря. Он, лениво посмотрев на скандинава, из вежливости остановившегося в паре десятков шагов от костра, вынул изо рта травинку и несколько минут внимательно разглядывал чужака. Агнар терпеливо ждал.
– Присаживайся, – хрипло проговорил, наконец, старик и махнул рукой на место рядом с мужчиной помоложе, должно быть, сыном.
Викинг присел на край большого камня. Они долго молчали лишь хворост покряхтывал в огне, да молодой рыбак время от времени подбрасывал на уголья, над которыми висели рыбины, приятно пахнущую ольховую щепу. Должно быть, рыбу они хотели подкоптить.
– Какими судьбами? – поинтересовался старик еще через какое-то время.
– Мне нужно на Эрин. Не можете ли вы мне подсказать, как бы туда добраться?
– Почему ж нет, – без излишней спешки ответил молодой рыбак. – Лодка есть.
– У меня есть спутник и… и конь.
– Веди сюда, – помолчав, сказал старик. – Всем хватит места у огня и еды.
