где-нибудь на отшибе.
Несколько раз Мэлу пришлось прятаться от солдат, обходивших дворец, два раза – самому обходить их, стоящих на часах. Помогали навыки, полученные в Ордене Серых Братьев. В принципе, артефакт мог создавать не только порталы, но и кое-какие вспомогательные заклинания, вроде незаметности или поиска направления. Но если здесь, на Черной стороне, применить белую магию, пусть даже и с артефакта, о том, что чужак здесь, узнают не только местные маги, но и обычные гвардейцы, не имеющие о магии даже смутного представления. Дело в отдаче, которая непременно воспоследует – она перебаламутит весь дворец.
Он тоже чувствовал вырожденца. Да, тот, кто отправил анонимное общение, не солгал – во дворце находился вырожденец, которого необходимо ликвидировать, причем срочно. Должно быть, послание отправил кто-то из придворных, измученных выходками правителя. Странно только, откуда местные знают о ликвидаторе, да еще и посылают вызовы. На Черной стороне его не признают.
Кажется. Вот она, нужная дверь. Перед ней дежурят два гвардейца, но в течение многих лет стоя на часах у спальни правителя, они успели привыкнуть, что здесь никогда ничего не происходит. Потому они... нет, не дремали, но были рассеяны настолько, что, когда Мэлокайн непринужденно скользнул из-за угла и умело ударил одного из них по плечу возле шеи – он знал, куда именно – второй солдат посмотрел на чужака с изумлением. Губы его округлились, но выражение лица осталось скорее недоумевающим, чем встревоженным. Казалось, он готов поинтересоваться у незнакомца, какого черта он тут делает, и велеть ему не шуметь под дверью правителя.
С чем и отправился в нокаут. Мэл, не мудрствуя лукаво, справился с ним так же, как с первым.
А потом открыл дверь.
Правитель – щуплый мужчина с тонкими пальцами и узенькой бородкой, похожей на клинышек – сидел у камина, где пылал огонь. Он кутался в огромный плед. Эту черту – все вырожденцы становятся мерзляками – Мэл отметил краем сознания. Он уж больше не был Мэлокайном Мортимером, неведомая сила, направляющая руку ликвидатора, погрузила его в глубины подсознания. Он смотрел на правителя, а тот, вскочив и уронив плед, смотрел на пришельца. А потом вскрикнул, закрыл глаза руками и бросился в угол.
Мэл насторожился, продолжая неотрывно следить за вырожденцем. Подобные существа очень опасны. У них, конечно, слабеет и пропадает магия, но желание жить наполняет их тела невиданной силой и ловкостью. Правитель Провала пятился к стене, глаза у него были стеклянные от страха, на губах выступила пена. Его трясло, и, лопоча что-то непонятное, словно малое дитя, он жалобно смотрел на ликвидатора. Тот оставался безучастен. В первые дни его трогал растерянный и жалкий вид сломленных, раздавленных своим горестным состоянием существ, но вскоре он понял, что это лишь маска. Вырожденцы очень опасны.
– Не трогай меня, – заныл властитель. – Не трогай. Пожалей. Ведь я ничего не сделал...
– Успокойся, – глухо ответил Мэлокайн.
– Не трогай. Пожалей. Смилуйся...
– Успокойся.
Вот и теперь, улучив момент, когда ему показалось, что ликвидатор отвлекся, правитель вдруг схватил меч, висящий на стене, и напал на врага. Он не задавал вопросов, ничего не говорил – оба без слов понимали, что здесь происходит, и что должно случиться.
Мэл ушел от удара плавно и стремительно, привычным отработанным движением. Ребром правой руки ударил правителя по запястью. От этого удара меч должен был вылететь из руки, но рука правителя оказалась крепкой, как сталь. Хоть Мэл пальцами гнул подковы, выбить оружие у щуплого вырожденца он не смог. Еще один взмах длинного, искрящего магией оружия – ликвидатор отпрыгнул, но тут же снова прянул вперед. На этот раз он врезал по пальцам, и не ребром ладони, а кулаком. Правитель тоненько завыл, упуская оружие, качнулся вперед...
Мэлокайн подставил ему бедро. Не удержавшись на ногах, споткнулся, и ликвидатор плавно перехватил щуплого властителя, опустил его на пол. Пока делал это, он успел погрузить в его тело свой нож. Нажав, встретился взглядом в гаснущими глазами вырожденца. На миг они стали едины и, ужаснувшись тому, какими лохмотьями стала душа этого бессмертного, Мэл поделился с провальским властителем долей собственной внутренней силы.
В этом и был смысл ликвидации. Мэлокайн в строгом смысле слова, конечно, убивал своих «подопечных», но по внутренней сути это было не убийство, а спасение.
Ему было тяжело. Ему всегда было тяжело. Отдавать свои душевные силы – это страдание, которое нелегко пережить. В каждый из таких моментов ликвидатору казалось, что наступило время и его собственной смерти, но потом становилось легче. Прикрыв глаза, он видел, как дух провальского властителя наливается бледным, слабеньким светом, который обычно отличает душу бессмертного, не могущую пока считаться достаточно сильной, чтоб обойтись без помощи, но все-таки получившую шанс. Надо было подтолкнуть его, и Мэл подтолкнул.
А потом азом ослабел и выпустил бездыханное тело, которое придерживал на весу. С легким шорохом правитель скользнул на ковер – на лице его застыло выражение умиротворенности.
Покачиваясь, ликвидатор потер лицо, надеясь привести себя в порядок. Больше всего ему сейчас хотелось умыться, а еще лучше было бы залезть в ванну и заснуть там. Чем дальше зашло вырождение, тем больше сил требовалось на ликвидацию. Но сейчас у него не оставалось времени. Еще чуть-чуть, и во дворце поднимется шум. Маги вот-вот почувствуют «белый» портал и присутствие чужака. Шаря, словно слепой, Мэлокайн нашарил на груди артефакт, который должен был ему помочь.
А потом почувствовал, что на него кто-то смотрит. Он обернулся, ругая себя, что позволил себе не почувствовать взгляда раньше.
В спальне было темновато, и сперва Мортимер разглядел только смутный силуэт, детский или женский, скукожившийся в углу, потом – темные глаза, поблескивающие ужасом. Потом темнота из взгляда усталого Мэла постепенно отступила, и он разглядел девушку, прижимающуюся к стене. Ее наполовину скрывал каскад роскошнейших черных волос, и мужчина не сразу угадал, что на ней нет одежды. Оказалось, на несчастной только и есть, что черные длинные чулки, да широкий стальной ошейник, хотя, впрочем, вряд ли его можно считать «одеждой». Потом Мэлокайн понял, что он ошейника к стене идет цепь, а тело девушки (он смутился, как только заметил, что пленница правителя обнажена, и едва решался рассматривать ее) покрыто синяками и ссадинами. Кое-где были видны длинные полосы с запекшейся кровью. Мэл, конечно, без труда догадался, откуда они. Некогда ему самому здорово доставалось кнутом.
Не размышляя, он подошел к девушке (та скукожилась и закрыла голову руками), рывком выдернул из стены кольцо с цепью и подхватил ее на руки. Тело девушки показалось ему легким – и напряженным до каменности. Она попыталась вырваться, но едва-едва. Прижимая ее одной рукой, ликвидатор распахнул телепорт и шагнул туда. Ему было уже все равно, поднята ли во дворце тревога или нет, и насколько хороши местные черные маги. Врата в Асгердан вели через границу двух половин системы и три известные Мэлокайну магические аномалии. Путь получался достаточно затейливый, что даже архимагу будет не распутать всех его извивов. Уж что-что, а заметать следы за три десятка лет ликвидаторства Мортимер научился.
– Ну-ну, – успокаивающе шептал мужчина, чувствуя, как девушка у него на руках начинает дрожать. – Тише, не волнуйся. Сейчас. Знаю, что неприятно. Терпи.
Девица напряглась и затихла.
Одно из самых надежных убежищ, которым обладал Роало и потом передал своему преемнику, было высечено в скале. Там имелись все необходимые коммуникации, функционирующие на магическом принципе – магией убежище запитывал ближайший естественный канал, который не разрабатывали из-за его слабости. Магии здесь как раз хватало на то, чтоб обеспечить рукотворную пещеру светом, теплом, водопроводом, канализацией и выходом в единую компьютерную сеть.
Когда Мэл вышел из портала, в комнате тут же загорелся свет. Жестом пальцев мужчина притушил его и аккуратно положил «трофей» на широкую кровать. Девушка лежала неподвижно. Он сходил в ванную, быстро оплескал лицо и пустил воду в ванную. Открыл аптечку и убедился, что она набита всеми необходимыми средствами, и все средства, как химические, как травяные, так и магические, еще достаточно свежие, и вернулся в комнату.
В первый раз он взглянул на спасенную девушку не как на объект, который надо перенести из
