Ни Мэла, ни Руина не пустили к Моргане. Из коридора они слышали ее крик, жалобный и отчаянный, но врач, выйдя, сказал, что женщине очень плохо, видимо, потеряв осознание, где реальности, а где – нет, она заново переживает то, что было в ее жизни в прошлом. Мэлокайн предложил вызвать психиатра, и врач, поразмыслив, согласился, что это было бы хорошо. Он объяснил, что роды были нелегкие, и потому ужасное психологическое состояние женщины, которое, казалось, было за полгода почти полностью преодолено, снова вернулось. Руин, слушавший объяснение медика, вопросительно посмотрел на Мортимера. Мэлокайн пояснил:
– Моргану я привез сюда сразу, как только получил на руки документы о нашем браке. Здесь ее осматривали еще тогда, в самом начале.
– А почему именно сюда? Разве это не родильный дом?
– Это частная клиника, – миролюбиво пояснил врач. – Мы здесь ведем и дородовое наблюдение, и основные гинекологические исследования делаем тоже. Но, конечно, не так подробно, как специализированные клиники.
– Откуда же я знал, куда ее везти? – возмутился Мортимер. – У меня никогда не было никаких гинекологических заболеваний. Я знал, что это специальная больница для женщин. Она ближе всего к моей столичной квартире. Куда знал – туда и привез.
– Хм... – не выдержал Руин. Врач фыркнул в ладонь.
С Морганой возилось несколько врачей. Как водится в больницах, родственникам несчастной роженицы почти ничего толком не говорили, но они обладали хорошим слухом и упорством, и смогли выяснить, что, хоть роды и были нелегкие, ни о каких осложнениях после них не могло быть и речи. Беда была в том, что недавний психологический прогресс превратился в регресс, и она перестала понимать, что происходит с ней, о чем-то просила, умоляла, кого-то звала. Психиатр приехал через три часа, и тут же кинулся к больной – его пустили в реанимацию – а еще через час Мэлу позвонил Мэльдор и сообщил, что договорился с хорошим специалистом, и встреча в его кабинете назначена на следующий день, на шесть часов.
– Бать, уже поздновато, – устало сказал Мэлокайн, отойдя в сторонку. – Я, собственно, с тобой из роддома говорю.
– Родила?
– Да.
– Благополучно?
– Не очень.
– Так... Значит, я сейчас позвоню врачу и договорюсь, чтоб он подъехал прямо в больницу. Или, может, лучше договориться, чтоб твою супругу перевезли к нему в клинику?
– А это возможно?
– Конечно. Сейчас позвоню и договорюсь с ним. Аванс я внес, легко будет уладить и все остальное.
– Каков аванс? Я верну тебе...
– Что за ерунда? Родственники мы, или нет? Полагаю, ты уже и так истратил на лечение целое состояние. Могу теперь и я тебе помочь.
– Послушай, я не нуждаюсь в деньгах.
– Не будем ждать, когда ты начнешь нуждаться. Так я договариваюсь. Приедет машина. Тебе надо будет подписать документы там и там.
– Ладно.
– Договариваюсь, – и отключил телефон.
Мэл стоял у окна. Теперь он поднял глаза – мир уже наполнял утренний свет. По дороге густым потоком неслись машины – был утренний час пик. Напротив больницы уже открылись кафе, улицы наполнились людьми, в окнах офиса напротив поднимали жалюзи и включали кондиционеры. Ночь прошла незаметно и запомнилась ему только глубинным страхом за жену, неприятным разговором, вкусом дурного кофе и пиццы с перчиками.
Он сложил телефон и сунул его в карман. Руин, стоявший в нескольких шагах от него, обернулся и посмотрел вопросительно. Мортимер отмахнулся и вытащил телефон опять. У него была прекрасная память, и телефон частной клиники сомнительной репутации, куда уже однажды обращался по какому-то мелкому делу, он вспомнил без труда. Клиника эта отличалась не плохим лечением – лечили там хорошо, иначе недолго и лицензии лишиться – а тем, что за хорошие или очень хорошие деньги там можно было раздобыть нужную справку.
Очень немногие знали об этой особенности заведения, и до Мэла эта информация доползла лишь потому, что он в своей работе считал невредным иметь связи с некоторыми слоями преступного мира. Это порой облегчало его поиски и встречи с вырожденцами. В глазах многих и многих Мэлокайн был всего лишь платным убийцей, и это сближало его с некоторыми слоями криминального общества. Оттуда он узнал и о клинике.
Знакомый врач ответил ему немедленно, и через несколько мгновений разговор пошел вполне деловой. Была определена сумма, за которую врач согласился выдать справку о смерти двух новорожденных детей, а на самом же деле позаботиться о них должным образом, чтоб те окрепли и поздоровели. Сумма была немаленькая, но Мэлокайн мог позволить себе и большую. Самое главное, что врач и не думал задавать вопросы. Научившись общаться с людьми определенного плана, он научился и нехитрому принципу: «Меньше знаешь – крепче спишь».
– Я все уладил, – сказал Мэл вполголоса, когда оказался рядом с Руином. – На детей оформят документы, Моргану перевезут к хорошему магу в другую клинику. Там ей помогут. Мне обещали.
Принц кивнул.
– Что ж. Все складывается, как надо.
– Только... Мне кажется, известие, что малыши умерли, будет для Морганы тяжелым ударом.
– Она сможет его перенести, – безжалостно ответил Руин. – Лучше сразу, чем потом, когда она успеет полюбить их и привязаться к ним.
К полудню подъехала наконец машина, в которой приехали двое медиков-магов. Они вывезли бледную до синевы, бесчувственную Моргану из реанимационного отделения в коридор, где и завезли ее в открытый одним из магов портал – манипулировать такой серьезной магией, как телепортационная, прямо в отделении реанимации, напичканном магической аппаратурой, было нельзя. Чуть позже врач привел Мэлокайна в свой кабинет и разложил перед ним множество различных документов, которые он, прочитав, подписал. Лишь после этого ему передали два магически закупоренных кувеза с мирно спящими малышами и кипу документов к ним.
В клинике, куда Мэл и Руин привезли кувезы, младенцев осмотрели неонатологи и другие врачи, и заверили обоих мужчин, что детишки в полном порядке. Ими занялись щебечущие нянечки, а врач, с которым Мортимер разговаривал по мобильному телефону, завел ликвидатора в кабинет и выдал две справки о смерти детей, еще не успевших получить имена. Медик и здесь не задал никаких вопросов, лишь тщательно пересчитал деньги – десять тысяч – и спрятал их в сейф. Больше они с Мэлокайном ни о чем не разговаривали.
Из клиники, где обихаживали новорожденных, мужчины отправились в другую – туда, куда отвезли Моргану. Эта клиника оказалась огромным комплексом из нескольких зданий, и расположена она была в Асгердане, но не в столице, а в небольшом городке, удачно прилепившимся к самому большому заповеднику мира. Воздух здесь был чистейший, напоенный ароматом сосновой смолы, больные – и женщины, и мужчины – гуляли по парку, граничащему с самим заповедником, иногда откуда к больничной ограде подходили звери. Их никто не отпугивал и не боялся, потому что больных защищала магия.
Мэлокайна и Руина встретила у дверей медсестра – юная девушка в белоснежном костюме – и, ни о чем не спрашивая, проводила в огромный холл на втором этаже. Холл был уставлен глубокими кожаными диванами, на стенах висели зеркала и три постоянно работающих компьютера, которыми клиенты могли воспользоваться по своему усмотрению – хоть как видеофоном, хоть как средством попасть в единую компьютерную сеть и получить нужную информацию. Здесь клиенты ждали своего врача, который и должен был проводить их в свой кабинет.
– Будешь сидеть и ждать? – спросил Руин.
Мэлокайн лишь плечами пожал.
– Конечно. Как же иначе? Рано или поздно врач выйдет – я хочу точно знать, что с ней.
