мужчина не смог смахнуть его на пол или схватить. Но ликвидатор даже не пытался. Он потер ладонями виски, потом – ноющие от судорог руки. Блок против использования магии, лежавший на нем, был уровня на два выше, чем необходимо, и браслеты на запястьях ощутимо давили.
– Мэл, – негромко произнесла девушка. Злобы в ее голосе больше не было.
Он поднял голову и посмотрел на нее.
– Мэл, почему ты так сопротивляешься? Ты сам говоришь, что не имеешь отношений с сестрой... У тебя нет детей. Если я рожу от тебя ребенка – что в этом плохого?
– Я люблю ее, понимаешь, – неожиданно сердечно ответил Мэлокайн. – Я ее люблю. Я не хочу ей ни с кем изменять.
– Твоя сестра, как я понимаю, страдает определенными психическими проблемами, иметь с тобой близких отношений не может. Ты утверждаешь, будто с тех пор, как женился, не спал ни с одной женщиной? Не изменял своей так называемой жене?
– Во-первых, не «так называемой», а просто жене. А во-вторых, не психические, а психологические проблемы.
– Не будем придираться.
– Не будем. Я Моргане не изменял и не собираюсь изменять.
– Ладно, поверю. Допустим. Но что ты имеешь против ребенка?
– Ничего. Но ребенок – дело серьезное. Я считаю, что заводить ребенка как попало, не продумав, не с любимой женщиной – признак мужской незрелости. Перед своим ребенком надлежит нести полную ответственность, иметь хорошие отношения с его матерью, к примеру. Много что.
– Да. – Тайарна говорила медленно и с усилием. – Все так. Это правильно и достойно. Но есть необходимость, понимаешь? Есть такая необходимость. И твой долг перед Центром – выполнить требование Генетической программы.
– Прости, Тайарна, за такую циничность, но вряд ли кто-то здравомыслящий может себе представить, что ради блага Центра я, ликвидатор, обязательно должен вступить в интимные отношения с представительницей клана законников. Сомневаюсь я, что если между нами не произойдет полового акта, небо упадет на землю, или море затопит столицу.
– Не паясничай. Ты что, не понимаешь, о чем речь?
– Я-то понимаю. Но хотел тебя попросить, чтоб ты по возможности точнее выражала свою мысль. Клан Блюстителей Закона считает, что тот путь, который они выбрали, является наилучшим. Я с ними – то есть с вами – не согласен. Категорически. Я полагаю, что происходить все должно совсем иначе. Ты меня прости, конечно, но подобного рода насилие не кончится добром.
– Хватит. Эту дискуссию можно длить бесконечно. У меня нет ни желания, ни времени с тобой спорить. Я сказала тебе, что будет, если ты откажешься участвовать в программе. И предлагаю тебе сейчас пару минут подумать, решить, какой вариант для тебя предпочтителен. – Она помолчала. – Ну?
– Две минуты еще не прошли.
Мэлокайн встал с кушетки, покосившись на зловещий шприц, подошел к окну и посмотрел сквозь витую решетку. Окно выходило во двор, где среди зелени кустов, небольших декоративных деревцев и роскошных клумб с цветами копался молодой парень. По дорожке шла молодая женщина с ребенком, который все порывался кинуться в гущу зелени, но мать надежно держала его за руку. У поворота малыш раскапризничался, попытался лечь на землю, и женщина ловко подхватила его на руки.
Мэл смотрел на мать с сыном и думал о Моргане. О том, что раз Мортимеры захвачены черными, значит, и Моргана в беде. Может быть, в плену. А он торчит здесь, в метрополии клана законников, и от него требуют что-то совершенно абсурдное. Что может быть хуже? От страстного желания вырваться на свободу ликвидатор чуть не вцепился зубами в железо решетки. Но даже если бы удалось выскочить в окно, вряд ли он ушел бы далеко. Любая метрополия – это большая крепость.
Он вздохнул. Расстегнул несколько пуговиц куртки – у окна стало жарковато. Кондиционер работал на полную мощность, но он был расположен у кушетки, а в приоткрытую форточку струился горячий воздух.
Мэлокайн подошел к Тайарне, ждущей на краю кушетки. Осторожно взял ее за плечи, опустил на подушку и стащил с себя куртку.
– Я буду нежен, – пообещал он ей.
А когда все произошло, и ликвидатор, спустив голые ноги на пол, на пышный ковер, оставил ее, девушка отвернулась к стене. Она лежала, обнаженная, неподвижно, пока он одевался, и не оборачивалась. Лишь когда он встал рядом с ней, уже одетый, она обернулась и посмотрела на ликвидатора очень странным взглядом. Потянула на себя край покрывала.
– Советую тебе держаться подальше от Черной стороны, – сказала она. – Не попадайся им на глаза. Насколько я понимаю, многие из них роют носом землю.
– Спасибо за заботу.
– Я забочусь не о тебе, – сухо ответила она, неловко смахивая с ресниц краску. В голову Мэла закралась мысль, что она накрасилась и попользовалась духами перед тем, как прийти к нему, и в какой-то степени ради него. Он невольно смутился, хоть и постарался этого не показать. Какое у него самомнение...
Она сама вывела пленника из метрополии клана Блюстителей Закона, вернула все, что было у него отобрано – оружие, бумажник с кредитными картами, артефакт на перемещение и рабочий артефакт – и тут же ушла. Тайарна не собиралась рассказывать, как и при каких обстоятельствах ее родственники захватили ликвидатора и доставили его в метрополию, но кое о чем он догадывался сам. Разумеется, его подстерегли у одного из убежищ и, похоже, использовали какую-то магическую ловушку, созданную магом самого высокого уровня.
А раз так, значит, его убежища для законников больше не тайна. Его поймали рядом с одним из них, так какова гарантия, что возле других его не ждет что-нибудь подобное? После случившегося Мэлокайн чувствовал себя так, будто ни за что, ни про что просидел в тюрьме несколько лет. Смутное чувство, что он, словно бабочка, за которой гонится энтомолог – клан Блюстителей Закона, не оставляло Мортимера. Еще не зная этого, он на всю жизнь возненавидел дом, на который работал. Пусть формально, но работал он именно на Блюстителей Закона.
Первое, что сделал Мэл – добрался до стационарного пешеходного портала и нырнул в него, не заботясь о том, куда он его перенесет. Оказавшись в центре города, он повернул назад, быстро перепрограммировал портал и перенесся на окраину.
Мысль о клане Мортимер не выходила у него из головы. Тайарна сказала – Мортимеры на Черной стороне. Что они могут там делать? Разумеется, ликвидатор не собирался верить Тайарне на слово. И теперь, в последний момент вскочив в автобус, он направлялся к дому своего брата Руина – просто потому, что его дом был поближе. Тем более что Моргана должна была именно в его доме ждать возвращения Мэлокайна.
Он понял все еще прежде, чем нажал на кнопку звонка. Магнитный замок не работал. Дверь была заперта на обычный замок, и на нем были царапины. Характерные царапины. Руин никогда бы не запер дом на обычный замок – это не в его стиле. Да и потом, эти царапины... След отмычек, но не тех, которыми открывали дверь, а тех, которыми закрывали. Как интересно...
Мэл ощупал дверь, нажал на верхнюю и на нижнюю части, чтоб точно определить, где язычок замка, потом попробовал плечом. Ликвидатор был такой здоровый, что для него не стоило труда вышибить деревянную дверь. К тому же на двери был один надежный замок – магнитный, неработающий второй остался от прежних владельцев и дышал на ладан. Мэлокайн даже не вышиб – он выдавил его и осторожно открыл дверь.
В доме царил разгром. На паркете и ковре – подпалины, мебель опрокинута и переломана, на деревянных панелях в холле – следы огня. Мэл сунулся в кухню – здесь пахло озоном и перцем, едва различимо. Первый запах он легко объяснил – аромат отработавшего заклинания, который сохраняется в неподвижном воздухе больше суток, а вот второй поставил его в тупик. Не желая тратить время на лишние загадки, ликвидатор кинулся вверх по лестнице, в спальни Руина и Морганы.
Дом был пуст. На втором этаже разгром был еще серьезнее, сразу видно, что молодой Арман-Мортимер не сдался без боя. Мэлокайн вытащил рабочий артефакт и запустил режим сканирования. И медленно опустился на пол, на остатки ковра, задумчиво разглядывая оставленные магические следы. То, что здесь
