– Если бы я не убедила вас, что мои родители выплатят выкуп, ничего бы этого не случилось…. – С горечью выдавила Вега. – Лучше бы… лучше бы мне было сгореть на костре….
– И вовсе не лучше…. – Возразил ей Кай. – Если бы ты умерла, то я не потратил бы на твой выкуп свои сбережения, и тогда мы не спасли бы Надежду от нашествия мертвяков…. И прошлой ночью некому было бы спасти Лису.
– Но…. Но….
– Я не умею вести душеспасительные беседы. – Вздохнул Кай. – Но ты опять пытаешься взвалить на себя чужую вину.
– Но я….
– Дослушай. – Поморщившись, продолжил он. – Конечно, я мог бы сказать тебе про то, что пути Господа неисповедимы. И напомнить стих, про участь лжецов, и малодушных прельстившихся их речами …. Но….
– Я не понимаю, причем тут….
– Твоим родителям наверняка в красках рассказали о том, как ты попала во власть дьявола, и что только они могут спасти твою душу от вечных мук ада. И они поверили в это. Может быть, потому что им было удобно в это поверить. А может быть, потому что, далеко не все, подобно тебе могут отличать правду от лжи. И уж тем более не все способны за эту правду страдать.
Вега вздрогнула – воспоминания о допросах в инквизиторских застенках были еще очень сильны.
– Твою мать погубила ложь. – Закончил Кай. – А себя ты можешь винить только в том, что не смогла вывести отца этой лжи на чистую воду.
Огонь. Между горящих руин ходят спецназовцы в боевых скафандрах. Воздуха под завалом, в котором он оказался, почти нет, а тем, что еще остался, невозможно дышать – на поверхности все горит. Но и дышать нельзя. Нужно терпеть.
– Где он? Где, мать вашу! – Полное ненависти рычание слышно даже сквозь толщу земли. Кай знает этот голос, он знает, что скрытое под стеклом скафандра лицо изуродовано свежим глубоким шрамом. – Мальчишка не мог далеко уйти, он, должен быть где-то здесь, в этом поселке.
Лежать, лежать как можно тише. Лежать, не обращая внимания на обугливающуюся от нестерпимого жара кожу. Это единственное спасение.
– Товарищ полковник, мы обшарили все селение. Сканеры говорят, что здесь не осталось ничего живого.
Скрежет зубов.
– Через десять минут здесь будут патрули. Если они застанут нас здесь…. Товарищ полковник?
– Командуйте отход. Древние, столько усилий, и все зря….
– Пойдем, посмотрим, что там такое, – чтобы разрядить затянувшееся молчание, сказала Лиса, указывая на собравшуюся у большого, яркого шатра толпу.
– Пойдем. – Согласился Кай.
Посмотреть было на что. Люди и анималы, разряженные в смешные костюмы, ходили на руках и огромных ходулях, совершали акробатические трюки и катались на одноколесных велосипедах.
– Что это? – Удивленно глядя на актеров, спросила Вега.
– Это цирк. – Лиса от изумления даже обхватила ее за плечи. – Ты что никогда не была в цирке?
Вега отрицательно покачала головой.
– В землях Церкви они запрещены. – Объяснил Кай ошарашенной охотнице.
– Тогда мы тем более, должны его посетить. Ты ведь не против? – Лиса посмотрела на Кая так, словно он и был тем церковником, решившим запретить этот вид развлечения.
– Почему бы и нет. – Пожал плечами Кай. – Цирк это весело.
***
Вега действительно никогда раньше не видела цирка. Акробаты, силачи, клоуны, фокусники, все это вызывало у нее такой восторг, что не умиляться было нельзя.
Правда, не удалось обойтись и без объяснений того, что фокусы, это вовсе не магия, и, что представления вроде «распиливания девушки» на самом деле происходят «понарошку».
Номера сменялись один за другим.
– А сейчас, восходящая звезда нашего цирка, чье мастерство обращения с холодным оружием столь же безупречно, как и ее красота. Великолепная Алисия! По-о-о-приветствуем!
На сцену, под оглушительные аплодисменты, раздавая воздушные поцелуи вышла стройная девушка в обтягивающей кожаной одежде перевитой огромным количеством ремней с ножнами и покоящимися в них метательными кинжалами.
Под музыку пол цирка закрутился, и из него стали подниматься выполненные в виде разных существ мишени.
Артистка изящным жестом вскинула руки, приковывая к себе все внимание, и под загремевшую под куполом техномузыку стала с огромной скоростью метать ножи в движущиеся мишени.
Зрители восхищенно вздохнули – завораживающий своей хищной стремительностью танец продолжался, и ни один нож, не пролетел мимо цели.
Музыка оборвалась так же неожиданно, как и началась, и вместе с ней замерла и артистка.
Зал взорвался громом аплодисментов, и бурей восторженных криков.
– А сейчас, изюминка моего нового номера, – Томным красивым голосом произнесла девушка, пока ассистенты вынимали из мишеней ножи. – Я приглашу из ваших рядов добровольца.
Она томно вздохнула, и приложила к губам палец. – Кто-нибудь из вас хочет стать добровольцем?
– Я!
– Выбери меня!
– Лучше меня, красавица! – Раздались мужские выкрики со всех сторон цирка.
– Ах, сколько желающих, – Великолепная Алисия деланно засмущалась. – Как же мне выбрать?
Палец девушки стал медленно обводить зрителей.
– Может быть,… Я выберу….
Луч прожектора проследил за изящным движением ее руки и остановился на Кае.
– Его!
– Кажется, тебе повезло! – Иронично улыбнулась Лиса, – Удачи, счастливчик.
Кай не сдвинулся с места.
– Ну же, – воскликнула девушка, – Давайте поддержим нашего храбреца аплодисментами. Ведь он не испугается, верно?
Под ураганный шквал оваций, Кай поймал на себе восторженный взгляд Веги, вздохнул, и встав со своего места стал спускаться на арену. Тем временем из пола поднялся щит, с нарисованной на нем фигурой человека.
Подбежавшие ассистенты подвели его к ней, и показали, как нужно встать, после чего Каю завязали глаза, раздалась барабанная дробь, и номер начался.
Девушка метнула ножи.
Первые два ножа, брошенные девушкой, вонзились в щит всего в паре сантиметров от рук Кая. Вторая пара вонзилась уже в сантиметре от ног. Третий бросок – и ножи вонзились, чуть было, не срезав волосы на его голове.
Великолепная Алисия вскинула руки срывая очередной шквал аплодисментов, и приняла у подбежавшего ассистента черную повязку.
– А теперь, смер-ртельный номер! – Разнеслось под куполом цирка. – Убедительная просьба не шуметь.
– Лиса… – Взволнованно протянула Вега, – Я боюсь.
– Не бойся, это же просто трюк. – Ободрила ее Лиса. – Ничего страшного, вот увидишь.
Вновь загремела барабанная дробь, и девушка снова стала метать ножи. Вслепую.
