медвежонка и потрусили к туше убитого зверя. Это была их мама, а они были слишком малы, чтобы понять, что их защитницы и кормилицы больше нет, и теперь за их жизни никто не отвечает.
О приближении этих потешных медвежат Сергея предупредил Ози. Он с лаем бросился защищать хозяина. Серёга обернулся, оценил степень опасности, отложил копьё, снял с плеча арбалет и начал хладнокровно расстреливать огрызавшихся на Ози медвежат. Получив по паре арбалетных болтов, те упали, дёргаясь и визжа. А Сергей, отложив арбалет, поднял копьё и пошёл добивать беспомощных зверят.
— На войне, как на войне, вернее, в каменном веке, как в каменном веке, — подумал я с некоторой печалью!
Этот невесёлый эпизод окончательно привёл меня в чувство, и я начал осторожно и медленно спускаться со скалы.
Спустившись, первым делом нашёл на камнях пневматический пистолет и набил пустую обойму металлическими шариками, лежащими у меня в кармане. Только после этого подошёл к, орудующему топором над тушей медведицы, Сергею. Мой друг, полностью сняв одежду, с остервенением и уханьем отрубал голову медведицы. Всё тело у него было покрыто сгустками медвежьей крови и ещё какой-то гадостью.
— На хрена ты разделся, — удивился я, — и зачем тебе нужна голова этой медведицы? Что, хочешь её высушить и оставить на память о том незабываемом дне, когда мы как зайцы сваливали от этой горы мяса?
Сергей, прервав своё занятие, выпрямился, посмотрел на меня и ответил:
— А, что? Мысль, конечно, интересная! Может ты и прав, и её надо засушить. Слушай, Миха, а ты — герой! Ну, у тебя и хладнокровие, чтобы в такой-то ситуации успеть продумать единственный способ, как уделать этого монстра. Я от страха просто трясся там, на скале, когда ты его заманивал повыше. Очнулся только тогда, когда ты его начал дразнить копьём, чтобы заставить за тобой ползти дальше. Ну а стрельба по глазам пульками из духовушки — это вообще, классика жанра. Кому рассказать, что такую зверюгу можно завалить пневматическим пистолетом — ни в жизнь не поверят. Такую толстенную шкуру только каким- нибудь крупнокалиберным пулемётом и можно пробить. Это же, поди, с полтонны разъяренной медвежатины! Я тут измерил приблизительно длину её тела. Представляешь…? Больше трёх метров!
Не отвечая, я стал осматривать нашу добычу. Объяснять Серёге мотивы своих поступков, значило автоматом признаться в супертрусости. Лучше уж глубокомысленно промолчать, представ этаким крутым мачо — настоящим охотником каменного века; ведь всё и так понятно, стоит только взглянуть на гору добытого мяса.
Рассматривая поверженного зверя, я, наконец, определился, кого нам удалось завалить — это был самый натуральный пещерный медведь, вымерший как вид 15 тысяч лет назад от того времени, когда мы родились. У поверженного экземпляра передняя часть тела была более развита, чем задняя. Ноги короткие и сильные, голова массивная. Только теперь я окончательно прочувствовал, как нам крупно повезло, что медведица упала так удачно; для нас, разумеется. Она, с высоты, равной пятиэтажному дому, хребтом ударилась о выступающий острый край большого камня, сломала себе позвоночник и скатилась с камня на то место, где и нашла свою смерть.
Пока я осматривал зверя, Серёга продолжал молоть всякую чушь, описывая мои невероятные геройства в схватке с монстром. Наконец ему надоело славословить в пустоту, и он снова стал самим собой — ироничным, придирчивым и требовательным малым. Несколько обиженный моим молчанием, он заявил:
— Ну что ходишь, как сыч надутый? Сбрасывай уже свою одежонку, а то испачкается в крови, и давай, помогай мне разделывать эту тушу. Упускать такую удачу нельзя, ведь медвежье мясо и жир очень полезны и питательны. Эх, если бы был холодильник, или, на худой конец, мы бы уже добыли соль, всё мясо можно было бы сохранить. А так, придётся удовлетвориться только несколькими килограммами вырезки. Ладно…, хотя бы шкуры нужно снять с этих медведей. Теперь хоть нормальную обувку сгоношим. Да и на каменном полу пещеры можно будет спокойно спать на такой шкуре. Отмочим её, соскребём жир, несколько дней посушим на ветру, и весь этот мерзкий запах улетучится.
Да…, Сергей был прав, всё это богатство бросать было нельзя. Нужно выжать из этой ситуации всё, что можно. В первую очередь нужно сохранить шкуры и жир. Я уже начал снимать рубашку, когда в моей голове сверкнула мысль, — а ведь у этих медвежат должен быть и папочка! В хорошеньком же мы окажемся положении, когда он застанет нас за разделкой туш медведицы и медвежат. Тогда ярость медведицы, обнаружившей незваных гостей возле своей берлоги покажется нам просто славным приёмом, по сравнению с естественной реакцией на такое безобразие настоящего хозяина этих мест.
Глава 13
Когда мысль о весьма вероятном появлении второго, ещё более страшного и могучего пещерного медведя, мелькнула в моей голове, я, забыв про всё, заорал:
— Слон, бросай топор на фиг! Ты что, не понимаешь, это же медвежья семья, и сейчас может появиться самец!
Серёга выпрямился, ошеломлённо глядя на меня, секунду постоял, выпучив очумелые глаза, потом бросил топор и бросился к копью. А я, с болтающейся на одной руке рубашкой, кинулся к разложенной на большом камне одежде Сергея, там же лежал и арбалет, а рядом самодельный колчан с болтами. Схватив арбалет и натянув тетиву, я стал озираться по сторонам. Серёга, забравшись на большой камень и опираясь на древко копья, тоже напряженно осматривал подходы к месту, где мы находились. Так продолжалось несколько минут, но ничего подозрительного никто из нас так и не увидел. Ози тоже был спокоен, он с огромным удовольствием пожирал кусок медвежатины, кинутый ему Серёгой.
— Миха, ну что делать- то будем? — крикнул Сергей.
Он спрыгнул со своего камня, подошёл ко мне и продолжил:
— Может быть, всё-таки, рискнём и освежуем эту тушу? Грех, такими трофеями бросаться. Где мы ещё такую шкуру добудем? Если сейчас всё бросим и свалим отсюда, потом всю жизнь жалеть будем! Нельзя нам отсюда просто так бежать!
— Верно, говоришь — поддержал я его — нельзя нам бросать эту долину! А значит, по любому, придётся схватиться с этим зверем, и чем скорее, тем лучше. Занять эту пещеру, дело, пожалуй, поважнее будет, чем просто хапнуть шкуры и свалить. Поэтому, давай, бросай-ка заниматься мясницким делом, нужно хорошенько подготовиться к появлению разъярённого папаши убиенных тобой медвежат.
— А что ж, их нужно было в живых оставлять? Приручить, сделать домашними? Зоопарка здесь нет. Просто бросить — тоже не выход. Они бы уже к вечеру попали на зуб какого-нибудь хищника, а так, хоть их шкуры и мясо помогут нам выжить.
— Да нет, правильно ты всё сделал. Я тебе про другое, я про то, что ярость папаши будет страшна, и он как бешенный кинется на убивцев самки с детёнышами. Вот этим и нужно будет воспользоваться и подготовить заранее для него сюрприз. Я думаю, ярость заглушит все инстинкты, и он бросится на нас, а мы, так же как и в прошлый раз, полезем на скалу. Вот только теперь нам нужно наметить маршрут и подготовить конечную фазу предстоящей охоты на этого зверя.
— А что тут намечать? Залезем повыше и опять по глазам пульнём, или из духовушки, а может, даже лучше из арбалета.
— Так-то оно так, но нужно подготовить и что-нибудь подейственнее. Какой-нибудь, здоровенный камень сбросить на его башку, чтобы наверняка прибить зверюгу. И ещё, нужно, на всякий случай, на нашем пути подъёма найти участок скалы, который медведь не сможет преодолеть. Мы туда залезем по заранее подвешенной верёвке и сверху уже начнём товарить монстра каменюгами. И я знаю, где это всё можно сделать.
— Ни хрена себе! Когда же ты успел всю эту скалу изучить?
— Да ничего я не изучал, просто мозги имею, в отличие от некоторых! Когда медведица загнала меня на скалу, я не долез до гребня этой гряды метров шесть. И это не потому, что я такой крутой и решил разобраться с этим зверем пораньше, вовсе нет, просто от того скального выступа начиналась ровная
