выбраться из каменистого русла наверх, ножом нарезать травы и кинуть несколько пучков вниз. К всеобщей радости телёнок начал есть эту траву. Не меньшую радость вызвало сообщение Василия, нашего эксперта по сельскому хозяйству. Он, осмотрев телёнка, вынес вердикт, что это тёлочка и через два года у неё может быть молоко. По предложению Наташи, эту тёлочку мы назвали Зорькой.
С начала охоты прошло минут сорок, до наступления темноты время ещё было, и мы решили разделать тушу коровы прямо здесь. Специалисты имелись, ножи и топоры были, вода под боком, что ещё нужно для быстрой организации мобильного мясокомбината? К тому же, с процессом мясопереработки можно было совместить и ещё одно важное дело — добычу соли. Разделкой туши, как самые опытные, занялись Сергей с Василием. Виктор с девушками стали выковыривать из скалы соль. Ну а я, с арбалетом наперевес, охранял моих соплеменников от появления непрошеных гостей. Работа спорилась — спешили, чтобы успеть до захода солнца полностью разделать корову и набрать побольше соли. Хоть я и стоял на часах, но периодически помогал ребятам в разделке туши — приносил воду и относил к прицепу, сложенное в полиэтиленовые пакеты мясо, да и шкуру пришлось сдирать всем вместе.
Ещё засветло мясозаготовка закончилась, на гальке осталась только гора костей и внутренностей. Ребята вырезали и сложили в пакет даже некоторые субпродукты. Как только мясо было загружено в прицеп, закончили и добычу соли; её набрали полбочки, наверное, килограммов сто, не меньше. Мясом и солью прицеп был явно перегружен, но наш трудяга 'Авант' взял этот груз и на пониженной передаче медленно начал движение в сторону плоскогорья. За ним, привязанная за верёвку, трусила Зорька, чтобы не брыкалась, сзади её подгонял Ози. Ну а мы неспешным шагом двигались позади нашего боевого арьергарда — погрузчика, управляемого Василием.
На плоскогорье въехали, когда солнце уже зашло. Пришлось доставать фонарики и, подсвечивая ими, начинать подъём груза в расщелину. После того как девушки оказались наверху, начался самый трудный и ответственный процесс — переброска наверх дёргающейся и жалобно мычащей Зорьки. Наконец, эта мучительная процедура была закончена, и наступила очередь нашей остальной добычи, здесь всё было гораздо проще, и времени заняло лишь немногим больше, чем подъём капризной тёлочки.
И вот, наконец, мы все были в расщелине. Девчонки окружили Зорьку, и каждой из них хотелось, чтобы Зорька взяла траву именно из её руки. Бедная испуганная тёлочка ничего не понимала, а только мычала и нервно мотала башкой — кушать в окружении столь многочисленных нянек она, явно, не желала. Но, шутки шутками, а надо было двигаться дальше. Фонариков у нас было всего два, а в расщелине было практически ничего не видно, без света двигаться по этим камням было очень трудно. В два счёта могли упасть и сломать себе что-нибудь, или разбить лицо. Поэтому и нужно было идти тесной группой, при свете обоих фонарей.
Когда пошли вглубь расщелины, наша процессия напоминала сцену из какого-нибудь эпизода фильма-ужаса. Впереди, освещая дорогу неярким светом, двигался Василий с мешком на спине, из которого периодически капала кровь, в левой руке он нёс копьё. За ним шли Сергей и Виктор, тоже с мешками на спине. Кроме того, они ещё тащили на верёвке упирающуюся и громко орущую Зорьку. Луч фонаря периодически освещал Виктора и его, нелепо скроенную самодельную майку. За ребятами, погоняя криками Зорьку, шли девушки, так же одетые в одежду, сшитую из материала для половых тряпок. Замыкал эту процессию я, освещая дорогу впереди идущим мощным аккумуляторным фонарём. За спиной у меня был рюкзак с мясом, а на плече висел арбалет. Мужики выглядели, мягко говоря, страшновато, с их длинными бородами, испачканными кровью. Словом, жуть — настоящие дикари на тропе войны!
Этой ночью никто из нас не лёг спать, было не до того. Требовалась обработать всё принесённое мясо, чтобы, не дай Бог, ничего не пропало. Всю ночь жгли большой костёр, на котором в вёдрах варилась тушенка, и коптились куски мяса. Кроме этого, часть мяса решили, засолили в двух железных бочках (внутри эти бочки, предназначенные ранее для перевозки концентрированных соков, были покрыты белой эмалью). Была ещё мысль, когда мясо, придавленное гнетом, вберёт в себя соль, его завялить. Зорьку загнали в пещеру, верёвкой ограничили ей перемещение и навалили перед ней несколько охапок травы. Она теперь была похожа на цепного пса в большой будке, с Озиным ошейником, привязанная на четырёхметровую верёвку.
В эйфории от удачной охоты в нас бурлила жажда деятельности. Поэтому, как только рассвело, было решено продолжить перевозку оставшихся возле Ковчега материалов. Я и Сергей должны были начинать разборку кунга, а Василий на погрузчике продолжать возить доски и оставшиеся железяки. Виктор с девушками оставались у пещеры, чтобы продолжить мясозаготовку. В первую очередь, теперь требовалось попытаться найти какие-нибудь специи, чтобы приготовляемую тушенку и солонину можно было подольше сохранить, а так же придать лучший вкус. Наверняка, подходящую травку можно было найти на лугу у озера. По крайней мере, Наташа, когда Сергей проводил для девушек экскурсию к озеру, нашла дикий чеснок.
Перед тем как отправиться в экспедицию к Ковчегу, мы вытащили медвежью шкуру из мелкого залива озера и разложили её сушиться на камнях, пришлось делать это вчетвером. Очистить её окончательно от остатков жира и жил должен был Виктор с помощью шпателя, но уже после нашего отъезда.
Поездка к Оке для нас Сергеем явилась отдыхом. Мы лежали на дощатом днище прицепа и балдели, в то время как Вася лихо мчал, умело управляясь с погрузчиком. Жалко, что наша лафа через два часа кончилась, сменившись на прозу жизни — сначала погрузка досок в прицеп, потом разборка кунга. Хорошо, что раньше при его строительстве мы использовали в основном саморезы, поэтому теперь разборка кунга не представляла особого труда. Единственно, в чём был минус, о чём постоянно болела душа, безвозвратно сжигаемый бензин; каждый час работы бензогенератора уменьшал наши запасы на 15 процентов. К вечеру мы полностью разобрали кунг, а бензина в канистре осталось не более 15 литров. Василий, несмотря на бессонную ночь, сделал в этот день четыре ездки, и штабель с пиломатериалами значительно уменьшился.
Последнего приезда Василия мы еле дождались — спать хотелось жутко. Прицеп загружали уже как самамбулы, и только 'Авант' уехал, сразу же начали оборудовать себе постели на оставшихся досках. Солнце только-только успело скрыться, а мы уже разлеглись на наших ковриках, уложенных на подложку из травы. Мы пообедали привезённой из долины парной говядиной ещё до приезда Василия.
Спал я отлично, а проснулся от довольно мерзкого ощущения — в нос попадала вод, и казалось, что тону. Шёл дождь. Конечно, это был не тропический ливень, но и не грибной дождь. Спать в такой обстановке было невозможно, что подтвердил и Серёга, он зло матюгнулся спросонья, вскочив следом за мной. Вот она, вселенская несправедливость — усталому и замученному рабочему человеку подлая судьба не замедлила подложить очередную гадость. Но, делать нечего, с небесами не поспоришь, поэтому мы, в авральном порядке начали сооружать укрытие от дождя. Это было не трудно, так как невдалеке от нас лежали крупные сегменты обшивки Ковчега.
Как только мы сделали укрытие, взошло солнце. А потом, как по закону подлости, дождь и вовсе кончился. Сергей опять стал ругаться, а я гадать — не явился ли этот дождь предвестником наступления сезона ливней. Вполне вероятно, так как на небе было довольно много туч. А это значило, нам нужно очень напрячься и пахать как проклятым. Может быть, сегодня последний день, когда ещё можно работать под открытым небом. Прервав Серёгины сетования на судьбу-индейку, я заявил:
— Слон, ну хватит уже ныть! Лучше радуйся, что всё так удачно получается. Если даже сейчас и начнутся тропические ливни, нам, по большому счёту, это пофигу. Одна ездка на погрузчике, и мы вывезем остатки кунга, генератор и все инструменты. Здесь останутся только железяки, ну и немного досок. Деревяшек, конечно, жалко, хрен, мы сможем такие же когда-нибудь напилить, но, в конце концов, это не смертельно. А железяки, те, вообще, отсюда никуда не денутся. Единственный минус — железо ещё больше проржавеет, но с этим придётся смириться. Мы даже и в пещере, хрен, сможем справиться с этой заразой. Краски же нет! Давай-ка лучше, дружище, пока Васёк не подъехал, отобьём хотя бы один металлический лист!
Серёга для проформы ещё немного побурчал, а потом пошёл за кувалдой и обрезком уголка, ребром которого мы собирались отделять железные листы от швеллеров каркаса Ковчега. Мы ещё даже не закончили с одним листом, когда появился Василий. Загрузив на прицеп всё самое ценное, мы вернулись к прерванной работе, а Вася на погрузчике потащил опять, с верхом перегруженный прицеп. Нормально работали часов до трёх, а потом опять начался дождь. Под нашим укрытием мы дождались приезда Василия, загрузили прицеп остатками досок, положили туда же отбитые нами четыре листа железа и решили, что нам уже здесь ловить нечего. Нужно двигать в долину — обсыхать, отъедаться и отсыпаться в пещере. Тем
