У Татьяны ослабли ноги, но она пока могла либо стоять, либо лежать. Пришлось опереться рукой о стену.
— Что украли? — спросила она.
— Разбираемся… У тебя сколько сережек с бриллиантами было?
— Кажется, три пары… И столько же колец.
— Пройдите, пожалуйста, сюда, — показался в дверях капитан милиции. — Надо протокол составить.
Громко тюкая костылем о паркет, Татьяна прошла в гостиную. Там было еще два милиционера. Все они с любопытством уставились на нее.
— Где отдыхали? — спросил капитан.
— В Швейцарии, — вздохнула Татьяна. — Ну, что обнаружили?
— Без вас мы не начинали.
Через два часа выяснилось, что воры унесли немногое: драгоценности, норковую шубу и деньги. Лежа на диване, Татьяна руководила поисками.
— Но зачем они взяли красные туфли? — недоумевала она.
— Носить, — хмыкнул капитан.
— Без красной сумочки эти туфли надевать нельзя, — терпеливо объяснила ему Татьяна. — А сумочка на стуле валяется.
— У тебя было всего четыре тысячи долларов? — спросила Даша.
— Ты же знаешь, деньги я в доме не держу, — сказала Татьяна. — Норковую шубу жалко. Ну да ладно, имидж надо время от времени менять. Поправлюсь, куплю новую.
— А вот мою дубленку они не взяли, — сказала дочка. — Я тоже хочу менять имидж.
Милиционеры засмеялись
— Правильно смотрите на жизнь, — кивнул капитан, — с вещами надо расставаться легко.
— Особенно с чужими, — согласилась Татьяна. — Я ведь недавно дверь поменяла. Уверяли, что этот замок невозможно вскрыть.
— Для хорошего специалиста это пустяк, — стал собирать бумаги капитан. — Сигнализация нужна. Квитанция об установке двери осталась?
— Даша, принеси коробку со счетами. Я еще ни одного документа не выбросила. А на сигнализацию меня записали в очередь. Так кому, говорите, мне предъявлять претензии?
— Богу, — фыркнула дочка.
— А ты помолчи! Мало того, что заочно замуж вышла, еще и в Вануату едет. Когда, кстати, летишь?
— В субботу.
— Куда летим? — остановился в дверях капитан.
— Я уже тысячу раз говорила — на острова, — с досадой посмотрела на него Татьяна. — Там у них песок, кокосы и волны. Рай для туристов, не так ли?
— Для богатых туристов, — дернула плечом Даша. — Звонил твой шеф, сказал, нанимает сестру- сиделку. За неделю хотят тебя на ноги поставить.
— Вот ему-то я и выставлю счет, — с трудом повернулась на бок Татьяна. — По полной программе.
— Кто б сомневался, — едва слышно сказала Даша, но мать расслышала.
— Это мне надо лететь в Вануату, а не тебе, — усмехнулась она. — Меня бы они точно нашли.
— Кто?
— Людоеды. Или хотя бы акулы. Ведь там их полно, доченька?
— Как инструкторов в горах, мамочка. Анатолий Михайлович сказал — классный парень.
— Что он понимает в инструкторах, твой Анатолий Михайлович. Может, и мне надо было пить с ними? Уж руки-ноги точно были бы целы. Ладно, оставь меня, хочу немного поспать.
Татьяна смежила веки, и перед глазами закачались синие, зеленые, белые волны. По их гребням стремительно мчались на досках черные, как эбеновое дерево, и страшные, как акулы, каннибалы.
Ей только было непонятно, в раю или аду она оказалась.
Утка по-пекински
1
— Что будем заказывать? — спросил Сергей.
— Утку по-пекински, — сказал я.
В этом что-то было — съесть утку по-пекински в ресторане в центре Пекина.
Мы с Сергеем оказались здесь в командировке. Сегодня у меня был день рождения, и я предложил отметить это дело в ресторане.
— Конечно, — согласился Сергей, — но китайскую водку пить не будем.
Мне китайская водка тоже не нравилась, впрочем, как и китайская кухня в целом. Она была слишком сладкой. Нечто, зажаренное в кляре и залитое сладким соусом. Пусть это нечто едят сами китайцы и запивают его своей водкой.
Мы зашли в магазин и купили французский бренди. Китайские продавщицы глазели на нас и улыбались. Потихоньку я к этому привыкал. Пусть себе смотрят, лишь бы не трогали руками. А это страстное желание — дотронуться до тебя хотя бы пальцем — было написано на физиономиях почти всех китайцев, с которыми я встречался.
— Девчушки здесь хорошие, — сказал я.
— Мне китайцы вообще нравятся, — кивнул Сергей. — Хороший народ, если ему не делать зла.
— Ты что, бывал здесь?
— Раз пять или шесть.
Я в Китае был впервые, и моё мнение о китайцах ещё не сформировалось.
— Слишком уж их много, — сказал я. — А мы для них хуже обезьян.
— В смысле? — посмотрел на меня Сергей.
— Белый человек здесь встречается реже, чем обезьяны, — пояснил я.
— А чёрный?
Этого я не знал. Негры на улицах Пекина, не говоря уж о других городах Китая, мне пока не попадались.
— Зато знаю теперь, — огляделся я по сторонам, — каково быть марсианином. Ни черта не понимаю!
— Это дело привычки, — философски сказал Сергей. — Бери пример с американцев.
По пешеходной улице, на которой мы находились, навстречу нам шла белая девушка. Судя по толстым рукам и ляжкам, а также небрежной одежде, это была американка. Она неспешно двигалась сквозь толпу, как авианосец, рассекающий лодочную флотилию, и если одна из джонок исчезала под его килем, этого не замечал никто.
Американка остановилась у лавки, в которой шла распродажа футболок. Наперебой кричали девушки-зазывалы. Парни запрыгивали друг на друга, стараясь выхватить понравившуюся футболку. Девушка меланхолично раздвинула колышущуюся толпу и взяла одну из футболок. В её руках она превратилась в распашонку для младенцев. Девушка вздохнула, бросила футболку в ящик и, по-прежнему не прилагая для этого никаких усилий, выбралась из толпы.
— Симпатичная слониха, — с лёгкой завистью сказал я.
Девушка скользнула по нам взглядом, и на её лице ничего не отразилось.
— А ресторан-то закрыт, — сказал Сергей.
Действительно, в охваченном броуновским движением городе единственным полупустым местом был вход в ресторан.
