Россия. Век XX-й (1939-1964)

„официального“ критический цех, который, естественно, не только поддерживал все лучшее, но и критиковал недостойное, чем нажил злобных врагов, обрушивших на него страшные гонения.

Прежде всего едва ли есть основания считать причисленных к „космополитам“ критиков служителями истинного искусства. Борщаговский в своих мемуарах „Записки баловня судьбы“ пишет, например, о своем собрате А.С. Гурвиче: „мысль его чиста и благородна. Он ищет близости в духовности, в нравственном уровне людей“ и т. п. (с.79). Однако ведь этот самый „благородный“ Гурвич в 1937 году изничтожал Андрея Платонова, который подвергся жестокому гонению в 1930 году за свое произведение о трагедии коллективизации и в 1937-м с трудом издал небольшую книгу „Река Потудань“, а Гурвич тут же на нее набросился (много позднее, в 1997 году, поэт С.И. Липкин писал, что в 1949-м „ветхозаветный Бог мести наказал Гурвича“). Другие „космополиты“ — Б.В. Алперс, С.Д. Дрейден, В.Я. Кирпотин, И.М. Нусинов — в свое время жестоко травили Михаила Булгакова.

Борщаговский сопоставляет участь критиков-„космополитов“ с судьбой издававшегося в 1930-х годах журнала „Литературный критик“, который, по его словам, „был прихлопнут по инициативе Фадеева в 1940 году“. Роль Фадеева в этом недобром деле мне неизвестна, но известно, что И.Л. Альтман (тот самый) опубликовал тогда уничтожающую статью, обвиняя сотрудников журнала в „антипартийности“.

Далее, не соответствует действительности представление, согласно которому „космополиты“ были далеки от властей, являлись, так сказать, чисто „творческими“ личностями. В 1946–1948 годах Л.М. Субоцкий был секретарем Правления Союза писателей СССР, И.И. Юзовский и Г.Н. Бояджиев поочередно занимали пост председателя Объединения театральных критиков СССР, Л.А. Плоткин являлся заместителем директора Института русской литературы, В.Я. Кирпотин исполнял ту же должность в Институте мировой литературы и т. д. И даже самые молодые из „космополитов“, Борщаговский и Данин, успели к 1949 году, оказаться в „начальниках“: первый был одним из ведущих членов редколлегии „Нового мира“ и, одновременно, заведующим литературной частью Театра Красной Армии, принадлежавшего к важнейшим, второй исполнял обязанности председателя комиссии по теории литературы и критике Союза писателей СССР.

Наконец, ложно широко распространенное мнение, что на мирно служивших делу искусства „космополитов“ вдруг агрессивно напали их враги; напротив, именно будущие „космополиты“ начали атаку против ряда писателей, которые затем, как говорится, перешли в контратаку.

Борьба шла между „интернационалистами“ и „патриотами“. В годы войны будущие „космополиты“ мирились с мощным возрождением русского патриотизма, ибо дело шло о разгроме нацизме. Но затем патриотизм стал все больше раздражать эту группу критиков.

В 1948 году А.С. Гурвич писал о русском патриотизме, громя одну из пьес известного драматурга Н.Ф. Погодина: „Понятно, что самые отсталые, отягощенные предрассудками советские люди должны были найти для себя в страшных испытаниях войны доступную для них моральную опору… Но воспеть этот древний слепой инстинкт самосохранения как бессмертную силу духа народного — значит повернуть время вспять“. И издевался над погодинской пьесой, где, по его словам, „непостижимая тайна русской народной души предстает перед нами как идея в штанах… Идея эта — исконный, вечный, непоколебимый дух русского человека, а штаны — старые казацкие штаны с лампасами“[482].

Надо сказать, Погодин не был истинным художником, но Гурвич напал на него не поэтому; до войны он как раз восхвалял этого драматурга, а в то же время громил одного из значительнейших писателей — Платонова…

Вообще критики, зачисленные позднее в „космополиты“, делая вид, что они ратуют за высокое искусство, на самом-то деле выступали, как правило, против писателей патриотической направленности. Конечно, атакуемые ими А.В. Софронов, Н.М. Грибачев, А.А. Первенцев, М.С. Бубеннов и другие (не говоря уже о драматурге-плагиаторе А.А. Сурове) не были значительными писателями, но „средних“ и „посредственных“ писателей было тогда (как, впрочем, и во времена Пушкина, Достоевского или Блока) сколько угодно. Однако критики, о которых идет речь, расходовали свой пыл почти исключительно на „патриотов“.

Ныне дожившие до нашего времени „космополиты“ рассказывают о своих атаках на „патриотов“ как об очень трудных деяниях. Д.С. Данин пишет, например: „В 46-м мне удалось напечатать статью против Софронова под непрощаемым заголовком — „Нищета поэзии“… А в 48-м мне удалось напечатать антигрибаческую (т. е. против Грибачева. — В.К.) главу в большой статье о „драматическом начале“ в нашей поэзии… произошло нечто беспрецедентное — подвергалась осуждающей критике поэма, только что получившая Сталинскую премию 1-й степени… Я… рискнул на тот шажок из молодого экстремизма. Была тут и психологическая подоплека — уязвленность бессильем перед низостью власти“.

Что касается „экстремизма“, Даниила Семеновича в данном случае подвела память (лгать он бы не стал, так как факты ничего не стоит проверить): его статья, „осуждающая“ поэму Грибачева, появилась в октябре 1948 года, а Сталинская премия была присуждена за сию поэму в апреле 1949-го. Но поскольку борьба, которую-де Данин вел с „низостью власти“, кажется ему теперь чем-то героическим, он „припомнил“, что экстремистски выступил в сущности против мнения самого Сталина!

Впрочем, главное в другом. В не раз цитированном трактате Г.В. Костырченко впервые исследована подлинная история „борьбы с космополитами“. И выяснилось, что атаки будущих „космополитов“ в 1946– 1948 годах на „патриотов“ велись отнюдь не против „власти“, а напротив, под руководством идеологической власти — прежде всего в лице Д.Т. Шепилова, который с 1946 года был редактором „Правды“ по отделу пропаганды, с 1947-го — первым заместителем начальника Агитпропа (Управления пропаганды и агитации) ЦК, а с 1948-го — заведующим Агитпропом („выше“ него в идеологической власти стояли только Маленков и, разумеется, Сталин). Он разделял позиции будущих „космополитов“ до января 1949 года, когда, узнав, что Сталин решает вопрос иначе, развернулся, как говорится, на 180 градусов. Был на стороне „космополитов“ и 1-й заместитель генерального секретаря Союза писателей СССР А.А. Фадеева К.М. Симонов, который имел едва ли меньшую власть, чем сам генеральный (как и Шепилов, он затем обрушился на недавних „друзей“).

Нельзя не обратить особого внимания на тот факт, что такие очень осведомленные люди, как Шепилов и Симонов, до января 1949-го всячески поддерживали будущих „космополитов“. В нынешних сочинениях о событиях того времени (между прочим, в известной мере даже в глубоко объективном исследовании Г.В. Костырченко) утверждается, что „антикосмополитическая (и, как считается, „противоеврейская“) кампания“ готовилась задолго до 1949 года. Конечно, те или иные лица (в частности, настроенные действительно антисемитски) могли планировать нечто подобное. Но поведение Шепилова и Симонова, которые (это известно) чрезвычайно дорожили своим высоким положением, убеждает, что на вершине власти подобных планов не имелось, и только после конфликта с Израилем могла стать реальностью „антикосмополитическая кампания“.

Г.В. Костырченко на строго документальной основе показал[483], что к концу 1948 года будущие „космополиты“ под „командованием“ зав. Агитпропом ЦК Шепилова и 1-го зама генсека СП Симонова пошли в настоящую атаку на „патриотов“, притом для названных руководителей главной целью атаки был генсек СП Фадеев, которого должен был заменить Симонов. Стоит сообщить, что Шепилов, помимо прочего, возглавлял редакцию самой „страшной“ тогда цекистской газеты „Культура и жизнь“. Забавно, что ныне бывший „космополит“ Д.С. Данин, переносясь в своих мемуарах уже в далекое прошлое, „констатирует“: „Культура и жизнь“ выносит приговоры, нигде обжалованию не подлежащие»[484], — в самом деле забавно, ибо друзья Данина нередко выступали в этой «палаческой» газете!

В декабре 1948 года борьба против «патриотов» дошла до своего рода крайности: Фадеев и его сторонники попытались отбиться на состоявшемся 18 декабря 1948 года ХII пленуме Союза писателей, но Шепилов попросту запретил публикацию большинства материалов этого пленума!

Лишь через месяц поддерживавший Фадеева секретарь ЦК Г.М. Попов, будучи принят Сталиным, доложил ему об «антипатриотической атаке» на выдающегося писателя, «соотношение сил» кардинально изменилось, и 28 января 1949 года в «Правде» была опубликована разгромная редакционная статья «Об