спецэффекты.
– Клево! – восхитился Аполлон. – Хотелось бы мне посмотреть на это зрелище.
Я не испытывала такого желания, поскольку не находила ничего привлекательного в пиротехнике.
– У тебя будет такая возможность, – сказал Макс, замедляя шаг, по мере того как мы приближались к приговоренному к смерти строению. – Конечно, съемки будут закрытыми, но раз я за них отвечаю… – Помощник режиссера остановился – к нему приближался мужчина в камуфляже.
– Фройнд, – прохрипел мужчина. Он шаркал ногами так, словно у него был артрит. Лет ему, наверное, было не меньше, чем дяде Тео. На его бейсболке красовалась надпись «Пиротехник». – Похоже, у нас протекает один из зарядов.
– С чего ты взял? – спросил Макс.
Мужчина потер нос указательным пальцем. На правой руке у него был еще только почти целый большой палец.
– Мы найдем протечку. – Макс вынул сотовый телефон, и пиротехник ушел, припадая на одну ногу.
– Что-то не так? – поинтересовался Аполлон.
Макс, хмурясь, нажимал на кнопки.
– У кого-нибудь из вас есть мобильник?
У Аполлона телефона не было. Я протянула Максу мобильник Джо, и он набрал номер.
– Спасибо. А то мой здесь не принимает. Если у вас другой оператор… – Его голос изменился. – Джен? Ты можешь встретить нас на площадке для спецэффектов? Правда? А где начальник пожарной службы? Хорошо, мы идем.
Он нажал на красную кнопку и набрал другой номер.
– Джен всегда пытается быть в нескольких местах сразу. Она уже внутри, с пожарным. – Макс пошел вперед, прижимая телефон к уху. – Посмотрим, отпустит ли она вас. Если мы и дальше будем работать с такой скоростью, то не успеем снять рекламу. Я считаю, вы должны отправиться на похороны, а затем домой. Приедете сюда завтра, и мы закончим.
– Находиться в этом строении безопасно? – спросила я.
Аполлон тем временем почти что скакал на месте.
– Совершенно безопасно. Нам потребуется еще несколько часов на подготовку. Детонаторы еще не вставили. – Макс повел нас к задней стороне строения. – Работа с операторами, не являющимися членами профсоюза, имеет свои отрицательные стороны. А Джен, похоже, этого не понимает.
Макс отстегнул от пояса карабин, на котором висела тяжелая связка ключей, и перебрал их; телефон по-прежнему был у его уха. Меня озадачило, что на фасаде строения не оказалось дверей, зато с задней его стороны была стальная дверь, к которой требовался ключ.
– Как вы устроите взрыв? – полюбопытствовал Аполлон.
– Он будет включать в себя два этапа. Камеры заснимут вспышку и зафиксируют шум, а само строение должно аккуратно обрушиться. – Макс нашел нужный ключ. Их у него были дюжины. Вот почему он, когда двигался, позвякивал. – Мы уже ослабили его каркас, надрубили балки и все такое и очистили место, чтобы огонь не перекинулся куда-нибудь еще.
– Какой огонь? – спросила я.
– От взрыва. – Макс отпер дверь и пропустил нас вперед. – Потом нам предстоит потушить его, и мы постараемся, чтобы он был не слишком сильным.
– А пожарные приедут? – продолжала я допытываться.
– Они уже здесь. В том числе и начальник пожарной службы. Он будет наблюдать за происходящим, находясь в стороне, одетый в дорогую белую рубашку. Мы все сделаем сами, а завтра утром явится специальная команда, которая разберет то, что останется от павильона.
Мы стояли и ждали, пока наши глаза привыкнут к темноте, даже после того как Макс щелкнул выключателем и зажегся тусклый свет.
– Электричество еще не отключили? – осведомился Аполлон.
– Электрическая компания должна отрубить нас от энергетической системы, – пояснил Макс. – Но это произойдет в последнюю минуту, сначала инспекция безопасности все проверит. – Павильон был пуст, в нем раздавалось эхо, стены были грязными – такую грязь не замечаешь, пока живешь в ней, но она сразу бросается в глаза, стоит только выехать из помещения. И еще здесь стоял слабый запах бензина.
Макс повел нас вниз по лестнице. Теперь он шел медленно, его ключи почти не звенели. Я попыталась представить, как Джен ходит по этой лестнице на своих невообразимо высоких каблуках. Хотя ее, конечно, сопровождает пожарный. А с ним чувствуешь себя в безопасности.
Я не чувствовала себя в безопасности.
Макс совсем как пожарный, думала я, глядя на его взъерошенные волосы, в которых уже была видна седина. Он не смог даже поспать, потому что съемочная группа отстает от расписания. Лишенный сна. Как и я. Вот почему я была встревожена. А еще потому, что хотя мне и удалось немного поспать ночью, но на очень жесткой постели. В доме, в котором разве что не было привидений.
Меня интересовала одна вещь. Как Макс узнал, что я вчера приехала в Пасадену? Как он догадался, что мне нужно оставить сообщение в доме Джо?
Ведь я не говорила ему об этом, верно?
Он дошел до конца лестницы и щелкнул еще одним выключателем.
Должно быть, ему рассказала обо всем Джо.
Когда только успела? Она пропадает где-то вот уже два дня.
Мои шаги стали неуверенными. «Возвращайся, – произнес вдруг мой внутренний голос. – Поворачивай назад!»
Макс шел по коридору впереди. Повернувшись к Аполлону и положив руку ему на плечо, я прошептала:
– Давай вернемся.
– Идете? – спросил Макс, обернувшись.
Долю секунды я смотрела на него. В тусклом свете черты его лица стали другими. Глаза ввалились и казались почти красными. Я была права. Он не выспался.
– Да я просто… – Я взялась за ногу, будто мне в туфлю попал камешек, и прислонилась к Аполлону. Бицепсы у него были такими хилыми, что я могла обхватить их рукой. Я притянула его ближе. – Мы должны выйти отсюда, прямо сейчас, надо бежать – немедленно…
Пока эти слова слетали с моих губ, доходили до ушей Аполлона и направлялись ему в мозг, Макс повернулся и пошел на нас.
Я подтолкнула Аполлона в тот самый момент, когда Макс потащил меня вверх по ступеням. Его рука, похожая на медвежью лапу, легла мне на плечо. Он отшвырнул меня, и я стала падать назад, споткнувшись об него, поскольку он успел зайти мне за спину и взять Аполлона за локоть.
К тому времени, когда я снова оказалась на ногах, вскрикивая от притока адреналина, мое сердце колотилось как бешеное. Макс уже держал стоявшего перед ним Аполлона – это давалась ему так легко, словно подросток был сделан из картона, – а затем схватил за горло большой волосатой рукой, нажав локтем на гортань или сонную артерию – на одну из жизненно важных частей тела. Тот не мог произнести ни звука и лишь тяжело дышал.
– Послушай! – сказал Макс. – Я могу сделать так, что он потеряет сознание, или убить его, если нажму посильнее. Вот так.
Тело Аполлона дернулось и обмякло. Секундой позже Макс, должно быть, ослабил хватку: мальчик раскашлялся, безрезультатно царапая руку Макса.
Я застыла.
– Видишь, как мало ему нужно? – прошипел Макс.
Я кивнула.
– Хорошо. Теперь идите. Прямо и до конца коридора.
Я повиновалась и пошла вперед; ноги у меня были словно чужие. Один раз я обернулась, но Макс велел не останавливаться и я продолжала идти, прислушиваясь к шарканью двух пар кроссовок за спиной.
Я пыталась думать, но в голове у меня шумело. Я не удержалась и опять посмотрела назад, но не увидела выражения лица Аполлона, оно было обращено вверх – Макс крепко удерживал его в таком
