– Ребята! – воскликнула я. – Это нас.
Аполлон крикнул:
– Это дабл-ю-восемь-ди-экс, прием! – Он держал трубку так, что мы все могли слышать, что нам отвечают.
– Дабл-ю-восемь-ди-экс? Черта с два! Это я дабл-ю-восемь-ди-экс. Кью-ар-зед?[22] Кью-ар-зед? Прием. – Это был Елмер.
– Елмер! – обратилась к нему я. – Нам грозит смертельная опасность…
– Кью-ар-зед? Прием.
– Елмер, пожалуйста, умоляем вас! – Я обливалась потом. – Пожалуйста, позвоните девять-один-один, хорошо? Нас заперли в подвале, и у нас осталось не так много времени.
– Къю-ти-эйч[23].
– Мы в студии звукозаписи. В Бербанке. Западная Олив-авеню. На съемочной площадке. Телевизионной съемочной площадке.
– Это что… «Скрытая камера»? Какое-то реалити-шоу?
– Елмер! Послушайте! Дойдите до соседей и спросите у Шеффо и Наварре: они знают, о чем я говорю! Скажите им…
– Этим дегенератам?
– Миртл! – пронзительно закричала я. – Скажите своей жене Миртл, что… что… – Черт побери, как звали ту актрису, за которую она меня приняла? – Бетти Бакли!
– Вы Бетти Бакли? Бетти Бакли?
– Нет, но…
– Да! – одновременно крикнули Джо и Аполлон.
– Из «Кошек»? – вопрошал Елмер.
– С Бродвея, – прохрипела Джо, – Из первого состава!
– Это она! – воскликнул Аполлон. – Она…
– …Бетти Бакли… – продолжала нажимать Джо.
– …снимается на телевидении, и мы вот-вот умрем! – кричал Аполлон. – Прием!
– Елмер, слушайте меня внимательно! – кричала я. – Скажите Шеффо, пусть позвонит в полицию и остановит ядерную катастрофу в Мун-Лейк. Вы меня поняли? Елмер? Елмер?
– Продолжай говорить, – велел Аполлон. – Он может слышать нас, даже если мы его не слышим.
– Елмер? – кричала я. – Я знаю про крысиный яд. Миртл мне рассказала. О том, что случилось с Маффлер. Выдумаете: «Как я пойду во вражеский лагерь?» Но, Елмер, дабл-ю-во-семь-ди-экс, дружище, не знаю, читали ли вы «Илиаду» до самого конца, а я знаю об этом только потому, что заглянула вперед… – Джо положила руку мне на плечо. Я остановилась перевести дыхание. Телефонная трубка молчала.
Нашему радио пришел конец.
Глава 58
Я посмотрела на часы. Прошло сорок две минуты с того момента, как радио заглохло. Оставалось пятьдесят шесть минут. Разве такое возможно?
– Аполлон, – позвала я, – не хочу приставать к тебе, но как обстоит дело со спутниковой системой навигации?
– Сам не знаю. Я посылаю сигнал, но что там с ним происходит? Возможно, это слишком амбициозно с моей стороны. Возможно, стоит попробовать сделать простой разрядный передатчик.
– Так сделай его! – в один голос воскликнули мы с Джо.
– Раз на павильоне есть антенна, которая проводами или коаксильным кабелем соединена с выходным отверстием в стене… – Аполлон снова приступил к работе, бормоча что-то о пентодах, трансформаторах, подводящих проводах высокого напряжения и опасности, исходящей от неразряженных конденсаторов. Я мерила шагами комнату. Джо, обычно заводила в любой компании, закрыла глаза и прислонилась спиной к стене.
– В лучшем случае мы сделаем так, что радиоприемники и телевизоры по соседству немного сойдут с ума. – Аполлон добился того, что монтажный пульт зашипел.
– А как это поможет нам? – поинтересовалась я.
– Они выяснят, откуда берет начало эта проблема, и узнают, что в помещении находятся люди.
«Особенно, – подумала я, – если передают какой-нибудь футбольный или баскетбольный матч. Это подвигнет население на решение проблемы со слышимостью или изображением. Но найдут ли нас за оставшиеся сорок девять минут?»
– Что я могу сделать? – спросила я.
– Подержи вот это, – предложил Аполлон, давая мне штуковину от монитора. Сам он попытался достать из него какую-то трубку. Я заметила знак «Осторожно: высокое напряжение» и успокоила себя мыслью, что подобные предостережения рассчитаны на невежественных людей вроде меня. А не на специалистов вроде Аполлона, который достаточно умен для того, чтобы…
Бум! Свет погас.
Глава 59
Я услышала какой-то громкий звук. Словно у меня в голове кто-то косил лужайку. И темнота. И запах. Жар. Плотный воздух. Огонь. Я ощущала все это.
Не знаю, были мои глаза открыты или закрыты. На самом деле я даже не понимала, жива ли. Но смерть отменяет любые ощущения – правильно? – а я не могла только видеть. Затем я заметила, что вокруг не темно, а серо. В воздухе висела пыль.
Зрение у меня прояснилось. Лампа слева от меня оказалась Аполлоном. Джо по-прежнему прислонялась к стене. Я с трудом пошла к Аполлону. Я знала их имена, знала, что нахожусь в аппаратной сведения фонограмм… Но что произошло? Последним моим воспоминанием оказался… ленч. Но когда я его ела? Пита и чипсы. В моей голове звучала музыка. Мелодия из «Кошек». Очень популярная. Полночь, вокруг тишина, луна, потерявшая память…
Не было необходимости выяснять, есть у Аполлона пульс или нет, потому что я слышала, как он дышит, и чувствовала колыхание его груди под моей рукой. Он закашлялся.
– Просыпайся, с тобой все нормально, – сказала я, не зная, правда это или нет, а затем оставила его и потащилась через серое пространство к Джо.
Я могла видеть, и это означало, что где-то рядом был источник света.
Я могла различать голоса.
Сначала это были какие-то неясные, далекие крики. А может, кричали рядом, но звон у меня в голове заглушал все другие звуки. Я попыталась крикнуть в ответ, но мой голос был хриплым и тихим. Я нащупала пульс Джо, но, как и в случае с Аполлоном, в этом не было необходимости – моя подруга тяжело дышала. Я заплакала.
Затем я оставила Джо и поползла на свет и звуки.
Дверь была распахнута. Я помнила, что она выходит не в главный коридор, а в боковой. Я продолжала ползти и звать на помощь.
Все вокруг было серым и каким-то облачным, похожим на вид из окна самолета в бурю. Казалось, шел снег. Это был пепел. Я ползла навстречу жару и огню. Раньше я была знакома только с землетрясением, а когда оно, казалось бы, уже закончилось, может опять произойти сильный толчок. И все рушится. Джо и Аполлон должны быть спасены, но мне необходима помощь.
– Эй! – крикнула я. – Эй!
Я вышла из двери и ступила на линолеум.
– Эй! Мы здесь! – снова позвала я, удивляясь тому, что никто не откликается. Может, я кричала мысленно?
Я была на середине маленького коридора, когда услышала…
Это был какой-то безобидный звук, но он испугал меня.
«Вернись». Мой внутренний голос был слышен лучше, чем другие звуки, и поэтому я вняла ему. И снова вошла в комнату – ступила через порог на ковровое покрытие. И стала ждать у двери.
Звуки приближались. Что-то звякало, как связка ключей. В коридоре раздались шаги. Я занесла руку для удара.
