бутылок пустых, початых и полных.
- Восполнял пробелы вкуса, - пояснил Павел разнообразие тары.
- И заливал горе, - дополнил Егорыч.
- Ты не Егорыч, ты Горыныч!
- Да бросьте вы, Штирлиц! Лучше скажи, на чем прокололся.
- Ты будешь смеяться, но я скажу банальную киношную фразу: меня подставили.
- И ты-ы-ы?.. - протянул в бороду Егорыч.
- Бес попутал с домработницей. Возможно, несколько раз, но за несколько минут.
- Да ты у нас сексуальный террорист.
- Вот именно - у вас! В средней полосе России я был среднестатистическим мужчиной и среднестатистическим поэтом.
- А со мной выпьешь?
Словцов с сомнением поморщился.
- Как всегда, с хорошим человеком - уже и не хочется, - притворно обиделся Егорыч.
- Не знаю, как Среда, а я чуть не дожил до воскресения после таких возлияний.
- Не настаиваю, - согласился Егорыч, наливая себе «Царской водки».
Но выпить он не успел, потому как подоспела компания. Без стука, но прилично хлопнув дверью, в комнату ввалился Хромов.
- И мне для сугрева, - с порога попросил он, глядя на стакан в руке геолога.
- А ты, пиит, теперь разъясни мне, чего значат твои «эсэмэски»? «Если друг оказался вдруг»? Или вот этот бред (далее он читал с дисплея телефона):
«Удалены от мира на кладби?ще,
Мы вновь с тобой, негаданный мертвец.
Ты перешел в последнее жилище,
Я всё в пыли, но вижу свой конец.
Там, в синеве, мы встретим наши зори,
Все наши сны продлятся наяву.
Я за тобой, поверь, мой милый, вскоре
За тем же сном в безбрежность уплыву».
- Это не бред, это - Блок, - спокойно пояснил Словцов. - Стихотворение называется «На могиле друга».
- И не лень тебе было все это набивать?
- Надо было хоть чем-то развлечься.
- А я прилетел сюда, чтобы восполнить пробелы в школьной программе по литературе? - ухмыльнулся Хромов, принимая от Егорыча стакан.
- Возможно и для этого, Юрий Максимович.
«Душа его от глаз пророка
Со страхом удалилась
