Волковец, Мизгулин?.. Есть настоящая поэзия. Или по-прежнему считают, что все лучшее делается в Москве? Если у вас читают такие стихи, - он кивнул за спину, - в таких залах, то где читать стихотворение Пети Суханова «Орден»? Или мизгулинскую «Кольчугу»? - и он стал громко, ясно, на всю улицу читать их стихи.
Тут Павел заметил, что на него смотрят настороженно, удивленно, с улыбками, как на человека не в себе, и смутился. Коняев же, выбросив окурок выкуренной во время его декламации сигареты, подытожил:
- Павел, этот пафос сейчас не в моде...
4
В середине апреля вдруг резкоконтинентально, а может, и эхом глобальному потеплению, ударили морозы. Да так, что город поплыл в белесой дымке, мгновенно обледенев и запустив на полную мощность отопительные системы. Егорыч пояснил, что и в июне снег бывает. Яблоневый цвет вместе со снегом летит. Или в мае - зацветет черемуха - жди заморозков. Все-таки Север в этом смысле не может быть цивилизованным. Его всеми трубами цивилизации не протопишь, не прокоптишь. И еще не известно, чего здесь ждать в случае таяния льдов Антарктиды. Вполне возможно, в качестве компенсации здесь начнется новый ледниковый период. Не зря же в вечной мерзлоте находят свежемороженых (хоть сейчас на стол!) мамонтов. Да и что будет, когда в целях энергетической безопасности холеной Европы из-под Югорской земли выкачают все топливо? Останется изрубить на дрова весь лес и тихо лечь в ту самую вечную мерзлоту. Павел же в эти дни как раз думал о Европе, переворошив в библиотеке геолога все справочники и атласы. Он разумно не стремился на улицу, где на ходу можно было превратиться в сосульку, а только поглядывал на окна, покрытые узорчатой шубой морозных рисунков. Вспомнился почему-то Борхес, предлагавший прочитать письмена Бога на шкуре ягуара. Эх, не был он в приполярных широтах, иначе непременно бы начал читать замерзшие окна...
Неожиданно позвонила Вера, спросила, как дела, долго говорила о чем-то неважном, незначительном, и Павел чувствовал, что ей хочется позвать его, но что-то еще мешает, что-то, похожее на неприятное послевкусье, находится между ними, плывет, как ядовитый туманчик, и торопить встречи в этом случае и бессмысленно, и даже опасно. Так и поговорили ни о чем, принимая данный разговор за рекогносцировку и все же намечая места предстоящего форсирования реки отчуждения. Вера спросила, помнит ли он о своей теории бессмысленности накопления, а он спросил в ответ: разумно ли ради любви терять голову? И, кажется, они прекрасно поняли друг друга. Словцова после этого разговора так потянуло в дом Веры, что и возможность встретиться глаза в глаза с Лизой не испугала его. Бессмысленно валяясь на диванчике Егорыча, он, изнемогая, жмурился, наслаждаясь то наплывающей синевой Вериных глаз, то плавными линиями ее тела, то слышался вдруг мягкий перелив ее голоса, и сердце восторженно сжималось, готовое разорваться ради возможности быть с ней рядом. И не было в голове ни одной строчки, способной передать это космическое по своему размаху томление.
Стук в дверь где-то в полвторого ночи нисколько не насторожил Словцова. Он, бодренько натянув спортивные штаны, ринулся к двери, надеясь увидеть на пороге заработавшегося Егорыча. Но на пороге оказался совсем другой человек. Несмотря на обилие примечательных шрамов на лице и прямой уверенный взгляд серых глаз, оно не поддавалось никакой расшифровке и относилось к категории тренированно-неуловимых.
- Ну, так и будем стоять? - ничего не выражающим голосом спросил пришелец.
- Входите, если есть такая необходимость, хотя, я полагал, что такие дела обычно делаются на улице.
- Какие дела? - также бесцветно спросил ночной гость, закрывая за собой дверь.
Павел, напротив, окончательно уверовал в свое видение происходящего и, соблюдая в речи необходимую твердость, почти с пафосом произнес:
- Учтите, валяться в ногах и молить о пощаде не буду, - предупредил он.
- А я на это и не рассчитывал, - признался, снимая «аляску», гость. - Чаем с дороги угостите? Там мороз, как будто и не весна вовсе.
- Чаю? - не поверил Словцов.
- Ну да. Есть что-то еще? Можно рюмку коньяка.
Через пять минут они сидели на кухне друг против друга, и Справедливый бесцеремонно просвечивал Словцова своими серыми буравчиками, не торопясь поведать о причинах и целях своего визита. Павел же прикидывал, успеет ли он хотя бы вытащить из-под себя табуретку, чтобы оказать хоть какое-то сопротивление, позволяющее ему умереть как мужчине.
- Да не буду я в вас стрелять! - слегка ухмыльнулся после «рентгена» Справедливый. - Это в кино перед стрельбой беседуют, а в реальной жизни - целятся.
- Значит, я все-таки не ошибся, - облегченно вздохнул Павел.
