- Хорошо, что не буянил, - понурил больную голову Павел.
- Так, по мелочам... Послал куда подальше пару шоуменов, пытался с Василием Егорычем пить наперегонки из горла...
- Ты тоже его знаешь?
- Кто, где и в какой стране не знает Егорыча? Тебя остановили, когда ты хотел проверить - есть ли реальная неприкосновенность у депутата Государственной Думы. Паш? - нарушила Вера конвенцию об имени. - Во-первых, Вероника - чудесная девушка... Умная и красивая. Я бы мечтала иметь такую дочь.
- Наверное, поэтому она стала просить гражданство в Штатах! Причем якобы для защиты от родительского произвола. Еще немного, и шуму было бы... со всеми вытекающими международными последствиями. Каким бы я выглядел дураком! И тут моя Маша...
- Дураком ты выглядел вчера, - перебила его Вера. - Во-вторых, скажи, ты решил продемонстрировать мне, что такое запой творческого человека? Сразу скажи, чего от тебя ждать?
- А этот Дэвил или Дэвид, он тебе тоже понравился?
- Па, не начинай!
Словцов на какое-то время замолчал, пытаясь понять: кто он, что он и зачем. Пошел, как водится, по пути наименьшего сопротивления:
- Можно я там, в баре чего-нибудь хлебну, иначе у меня голова треснет и сердце остановится?
- Ты перед каждой рюмкой будешь спрашивать у меня разрешения? Может, сразу выдать тебе индульгенцию на месяц вперед?
- Вера, неужели ты не понимаешь, как болит и чем лечится русская душа?
- Да, я читала, что Рубцов, к примеру, крепко пил... Паш, ты мне сейчас лекцию об алкоголизме или о поэзии прочитаешь? Или о том и о другом вместе? Впрочем, делай что хочешь, - Вера обиженно повернулась к стене.
Павел постоял некоторое время молча и, вздохнув, направился к бару. Наплескал себе полбокала какого-то заморского пойла и залпом выпил.
Когда он проснулся во второй раз, за окном было светло, а в квартире пусто. Записка на барной стойке гласила: «Я на работе. Если чем обидела, прости. У меня есть телефон Вероники, думаю, вам надо поговорить. Будет желание продолжить, здесь хватит. На улицу в таком случае не ходи, чтобы не пришлось тебя искать. Я не для этого тебя нашла. Вера». Долго смотрел на листок, покусывая губы, ругая себя. Потом так же долго смотрел на батарею бутылок на стойке, включил чайник и все же потянулся к армянскому коньяку.
- Скажи-ка, дядя, ведь недаром, в Москве нам легче с перегаром? - сказал он, наливая в бокал.
Освежив себя изнутри, направился в душ и минут двадцать пытался смыть с себя вчерашний день. Не получилось.
4
Пашу он нашел почти там же - на Арбате. Единственное, что изменилось в его внешнем виде - под глазом появился яркий синяк. Видимо, беседа с кредиторами не прошла даром. Увидев Павла, он явно обрадовался.
- Чувствую, сегодня кому-то нужна компания, специально стою на боевом дежурстве.
- Если так, то у тебя действительно нюх, - признал Павел.
- Вам нужны уши, нужен собутыльник и понимание. Три в одном - я готов.
Словцов на эту тираду ухмыльнулся и внёс коррективы:
- Душу, Паш, я вряд ли буду изливать, научен горьким опытом, это не помогает. Может, я наоборот - тебя послушать хочу. А вот посидеть куда-нибудь пойдем. О! Можно в то кафе, где я в прошлый раз брал коньяк.
Уже за столиком Павел заказал водки и деликатесов на закуску: малосольную семгу с лимоном, копченую свиную нарезку, целый букет зелени, сырокопченую колбасу, малосольные огурцы и ко всему бородинский хлеб.
- А вы гурман и, судя по всему, у вас творческий запой, - определил Паша, мгновенно опрокинув в себя
