ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ДВЕ ВСТРЕЧИ
Скандал разразился вечером на следующий день. Тетя Клава, прижимая к груди вытащенное из комода белье, появилась на пороге своей комнаты. Лицо потерянное, глаза пустые. Ребята сидели за столом и пили чай с земляникой. На большом, желтом столе тоненько пел самовар. Солнце только что зашло, и на белой русской печи суетился желтый зайчик.
— Коровушку мою украли, — шепотом сказала тетя Клава и прислонилась к косяку.
— Коровушку? — удивилась Верочка.
— Ироды проклятые, украли коровушку… Чтоб их громом разразило, чтоб глаза у них, окаянных, лопнули!
— Разве у нее была корова? — тихо спросил Коля Бэс.
— Я не видел, — ответил Витька.
— У вас ведь не было коровы, — сказала Верочка. — Одни куры.
— Все как есть украли-унесли… — все громче говорила тетя Клава. — Серебряные ложечки… Золовка на день рождения подарила. Семь годков лежали в комоде — утащили, проклятые. Петенькины часы — тоже. Уходил на фронт — наказывал беречь. Ему их на работе преподнесли в праздник. С надписью. Пожалел, не взял с собой на фронт… Что же это, люди добрые, творится на белом свете?! Все перерыли, вражьи сыны… Кто?! Кто?!
Лицо тети Клавы стало багровым, в глазах заблестели слезы. Голос становился все громче, пронзительнее. Даже в ушах зазвенело. Ребята сидели подавленные и чувствовали себя виноватыми.
— Неужели Сашка? — сказал Витька.
— Что ты такое говоришь? — возмутилась Верочка. — Саша, может быть, уже на фронте… Фашистов бьет, а ты?!
— Пожалела несчастных сирот, приютила на свою голову… — уже не говорила, а кричала тетя Клава. — Дура я старая! Зачем продала коровушку? Не сто же у меня рук? И фабрика, и корова, и дом? Думала, вернутся мои Петенька и Коленька — и снова купим коровушку. Говорили умные люди: положи, Клавдия, деньги на книжку, ан нет, не послушалась! Завернула в бумажку и в комод спрятала… Разве думала я, что в моем доме заведутся воры?
— Это очень неприятно, тетя Клава, но мы ничего не знаем, — сказал Коля.
— Отдайте мои деньги! Кто еще мог, кто?! Не доводите до греха… Отдайте добром!
— Как вы можете так, тетя Клава? — побледнев, сказала Верочка. — Среди нас нет воров! Нельзя так не верить людям… Вы как следует поищите свои деньги и найдете… И ложечки и часы… — Верочкин голос дрогнул. — Да-да, и часы! Давайте все вместе поищем. Они куда-нибудь завалились.
— В самую душу мне плюнули… Ладно — деньги, какая им теперь цена? Я ведь вас, как родных… А вы?!
Тетя Клава уткнулась в глаженое белье и горько заплакала. Ребята молча сидели, боясь взглянуть друг на друга. Верочка кусала губы, сдерживаясь, чтобы тоже не зарыдать. И тут из другой комнаты появилась квартирантка. Двое большеглазых мальчишек прижимались к ее коленям. В руках у женщины полированная желтая шкатулка.
— Это он, Клавдия Ивановна, — сказала она. — Леша. Больше некому. Я уходила в магазин, а он домой пришел… Я знаю, это он.
— Вот видите, — сказала Верочка, — а вы накричали на нас.
Тетя Клава вытерла наволочкой глаза и посмотрела на квартирантку.
— Зачем он так? — всхлипнув, спросила она. — Ведь я к нему, как к родному…
— Это все война, Клавдия Ивановна… Раньше он был другой. За несколько месяцев совсем отбился от рук. Не справиться мне было с ним одной. Связался с дурной компанией. Злой стал, жестокий. Дома неделями не бывает. Меня ни во что не ставит… Я просто не узнаю его.
— А может быть, вы в другое место положили и забыли? — сказала Верочка. — Моя тетя тоже так: положит, а потом ищет-ищет.
— Чем я бога прогневила? — сказала тетя Клава. — За что на меня такие напасти?
Квартирантка протянула тете Клаве шкатулку.
— Возьмите, Клавдия Ивановна… Тут деньги, золотое обручальное кольцо, часики… Больше у меня ничего нет.
— А папины запонки? — напомнил малыш.
— А портсигар? — добавил второй.
— Возьмите, — повторила женщина.
— Господи, что же это такое? — Тетя Клава повернулась и ушла в свою комнату.
Квартирантка с грустью взглянула на притихших ребят и, вздохнув, тоже скрылась в тети-Клавиной комнате. Мальчишки от нее ни на шаг.
— Почему же тогда Сашка скрылся? — сказал Витька.
— Он очень спешил, — горячо вступилась за Ладонщикова Верочка. — Эшелон с минуты на минуту должен был отправиться… Командир полка даже часы ему свои дал, чтобы не опоздал.
— Какие часы? — спросил Витька.
— Большие такие, с крышкой… — Верочка посмотрела Грохотову в глаза. — Я знаю, что ты подумал… Он не крал у тети Клавы часов… Ему командир дал!
— Ты встречал когда-нибудь таких командиров, которые отдавали бы свои часы первому встречному мальчишке? — взглянул на Бэса Витька.
— Не встречал, — ответил Коля. Он задумчиво смотрел в стакан с остывшим чаем.
— А ты встречала?
— Мне все это противно, — сказала Алла и, поднявшись из-за стола, вышла из дома. Люся, поджав губы, ушла за ней. На пороге остановилась и, не глядя ни на кого, сказала:
— Мы же видели, как он становится таким… Почему никто его не остановил? Почему?!
— Вам завидно, что Сашка уехал на фронт, — заявила Верочка. — Вас прогнали из военкомата, вот вы и злитесь… А он — сын полка!
— Что-то не похоже, — усмехнулся Витька. — Я не помню, чтобы Сашка рвался на фронт.
— Ты видела эти часы? — спросил Коля.
— Я вам сейчас докажу, что вы ошибаетесь! — Верочка вскочила из-за стола и бросилась в комнату. — Я спрошу у тети Клавы, какая у них крышка. И циферблат был на Сашкиных часах с римскими цифрами.
— Нечего и выяснять — это Сашкина работа, — сказал Витька.
— И деньги?
— Когда он успел снюхаться с этим Лешей… Ведь этот Леша и в доме-то не бывает.
— Ну и скотина! — сказал Коля.
— Хотел бы я его когда-нибудь встретить!
— А Люся права, — помолчав, сказал Коля. — Мы все видели и молчали. Я понимаю: брюхо подведет, не спрашиваешь, откуда взялась еда… Итак, двоих мы из нашей компании потеряли: один оказался жалким трусом, второй — вором.
— И все-таки тут что-то не так, — задумчиво сказал Витька.
Вернулась Верочка. Тихо села на табуретку и помешала ложечкой бледный чай. Глаз она не поднимала. Витька хотел что-то сказать, но Коля положил ему руку на колено — мол, лучше помолчи.
— Он мне номер полевой почты назвал… — растерянно сказала Верочка. — Одна тысяча ноль сорок шесть.
— Чудачка ты, — ласково сказал Коля, глядя на Верочку, сидевшую рядом с убитым видом.
— Зачем он меня обманул?
В Верочкиных глазах было такое отчаяние, что Витьке и Коле стало не по себе.
— Ты такая доверчивая, — сказал Коля.
— А Сашка арап, — прибавил Витька.
— Этот Леша, сын квартирантки, подбил нашего Сашку на воровство, — мягко сказал Коля. — Я
