Ребята без лишних слов залезли в кузов. Алла уселась в кабину. Веселый шофер орлом взглянул на нее и лихо тронул машину.
Никто не понял, что произошло. Вдруг впереди, на шоссе, сверкнуло пламя, раздался взрыв — и в воздух взметнулись обломки асфальта и черный дым. Шофер побледнел и, вцепившись в руль, нажал на тормоза. Со скрежетом и визгом машина остановилась у дымящейся воронки.
— Воздух! — крикнул шофер и, распахнув дверцу, кубарем выкатился на дорогу. Обернувшись, закричал дурным голосом:
— Уходите из машины! Вот балбесы… Бегом в лес, рванет сейчас!
Коля и Витька выскочили из кузова.
— Кому говорю, в лес! — орал шофер, лежа под сосной. — Пикирует!
Все бросились через кювет в лес. Один Витька остался на шоссе. Вот он метнулся к грузовику и обеими руками вцепился в дверцу. Она распахнулась, и из кабины выскочила Алла. Витька схватил ее за руку и потащил к обочине.
Продираясь сквозь кусты, они слышали, как ревет над головой бомбардировщик, как свистят бомбы и грохочут взрывы. Внезапно лес оборвался, и они выскочили на поляну. Посредине большое желтое пятно — след старого стога. Четыре почерневших жердины уткнулись в солнечное небо.
— Смотрите, вон он! — воскликнула Верочка, задирая голову.
На небольшой высоте описывал круг над шоссе «юнкерс». Он был серый, с крестами на крыльях. Плексигласовые нос и фонарь стрелка-радиста ослепительно блестели на солнце. Видны были черные головы летчиков, белые, крест-накрест опоясавшие их ремни парашютов. Бомбардировщик задрал крыло, и в тот же миг из брюха его высыпалось несколько крошечных блестящих шариков. Потрепыхавшись в воздухе, они выровнялись, и послышался знакомый металлический визг. Шарики приближались, росли, они стали продолговатыми и черными. Скрывшись за высокими кронами деревьев, бомбы упали на шоссе. Один взрыв, второй, третий, и наконец — оглушительный грохот, от которого вздрогнула земля, а с деревьев посыпались иголки, сучки.
— Влепил, гад! — горестно сказал шофер. — В мою старушку.
«Юнкерс» сделал еще один круг, но бомб больше не сбросил. Скоро он скрылся за деревьями, еще немного был слышен добродушный мурлыкающий звук моторов, а потом стало тихо.
— Вы так быстро выскочили из машины, — насмешливо сказала Алла. — Наверное, вас часто бомбили?
Шофер угрюмо взглянул на нее. От его недавней улыбки не осталось и следа.
— Я ведь верхом на смерти езжу, — сказал он. — Самую чувствительную взрывчатку вожу.
— И мы тоже верхом на смерти ехали? — спросила Верочка.
— Такое со мной в первый раз… — Шофер поддал сапогом гриб-мухомор и отвернулся.
Машины на шоссе не было. Была большая черная воронка. Из нее валил ядовитый желтый дым. Шофер, держа пилотку в руке, пристально смотрел в воронку, будто еще надеялся на дне ее вдруг увидеть свою целую и невредимую машину с ящиками, набитыми самой чувствительной взрывчаткой.
Подъехала длинная легковая машина. Затормозила у воронки. Рослый плечистый командир с тремя шпалами на петлицах подошел к ним.
— Прямое попадание? — спросил он. — Шофер жив?
— Так точно, товарищ подполковник, — отрапортовал шофер, вытянувшись в струнку.
— Снаряды?
— Взрывчатка, товарищ подполковник.
— Сукины сыны, — пробасил подполковник. — За одиночными машинами охотятся!
Витьке показалось, что он где-то слышал этот густой мужественный голос. Разглядывая светловолосого командира с живыми серыми глазами, он вспомнил свой дом, парк, клен. Под этим кленом он впервые увидел этого человека вместе с Сашкой Ладонщиковым. У ног их лежал ящик с ирисками…
— Сидор Владимирович! — вспомнил Витька и как зовут командира. — Надо же, где встретились…
Подполковник уставился на него. Секунду молча смотрел, потом пожал плечами.
— Извини, дорогой, не припоминаю.
— Вы Сашки Ладонщикова дядя… Помните, приезжали перед войной? Еще ящик ирисок нам купили… Лицо командира просветлело.
— Да-да, конечно, помню… — сказал он. — Ты, кажется, Гошка?
— Витька Грохотов.
— Помню, помню… А этот Буянов, отчаянный такой паренек, где он?
— Вы Сашкин дядя? — не поверила Верочка. — Ни капельки не похожи.
— А где Саша, остальные? — допытывался подполковник.
— Эвакуировались, наверное, — туманно ответил Витька. — Нас в это время дома не было.
— Вчера только ваш Сашка был здесь, — выпалила Верочка. Она не заметила, что Витька делал ей знаки, — дескать, молчи!
— Где же он, сукин сын? — оживился командир. — Просто чудеса!
— Уехал он, — сказал Витька.
— Куда?
— Не сказал.
— Вы что же, одни? А где родители?
Ребята опустили головы, помрачнели. Подполковник взглянул на них и решительно сказал:
— Поехали в часть, там во всем по порядку разберемся.
Кроме подполковника и шофера в машине сидел худощавый человек с двумя шпалами на петлицах. Он подвинулся, давая ребятам место.
— Старых знакомых повстречал, — сказал подполковник, усаживаясь рядом с шофером. — Вот ведь война, разбросала по свету людей… Тебе куда, безлошадный? — взглянул он на шофера, сиротливо стоявшего на обочине.
— Я из вашей части, товарищ подполковник…
— Чего же стоишь? Садись!
— Слушаюсь!
Подполковник Сидор Владимирович Ладонщиков привез ребят в стрелковый полк, которым командовал. Полк входил в дивизию, которая на днях должна была отправиться на фронт. А пока бойцы из пополнения под руководством опытных командиров обучались в лесу стрельбе, рукопашному бою, испытывали новое противотанковое оружие.
Жили в шалашах, сложенных из тонких неотесанных жердей и покрытых еловыми ветками.
На высоченной сосне была сооружена наблюдательная вышка. Там постоянно несли вахту бойцы.
Командир жил в большой выгоревшей палатке. Внутри — грубо сколоченный стол, скамейка, складная кровать, аккуратно застланная серым солдатским одеялом. На полу еловые ветви.
— Располагайтесь тут, как дома, — сказал Ладонщиков. — А я пока поживу у комиссара.
И ушел по своим делам.
Немного погодя за ними пришел пожилой боец с красной ленточкой, свидетельствовавшей о боевом ранении, и двумя медалями. Когда боец, его звали Иван Константинович, нагибался за чем-нибудь, медали нежно звенели.
— Приказано проводить к повару, — сообщил он. — Проголодались небось?
— Нам везет, — заметил Витька. — Второй раз угощают казенными харчами.
— Армия не обеднеет, — усмехнулся Иван Константинович.
Пообедали на лесной полянке, под открытым небом. Здесь стояли на козлах сколоченные из досок длинные столы и скамейки. Неподалеку расположилась походная кухня. Повар в белом фартуке и новенькой пилотке возвышался над дымящимся котлом, как памятник. Трое молодых бойцов, зубоскаля, чистили картошку. Белые лоснящиеся клубни с бульканьем летели в большую алюминиевую миску.
— Посмотри на повара, — шепнула Алла, Витька обернулся, потом пересел к Алле. Теперь он мог как следует разглядеть повара. Это был высокий молодой человек с очень знакомым лицом. Он помешивал в
