не виться...
- Что за Усман? - переключился Марченко.
- Да так, Михал Иваныч, общий знакомый. Я его еще по первой чеченской знаю, - объяснил Дорохов.
- А-а-а...
- С тех пор как я пришел в себя, мне все время кажется, что Бекхан где-то рядом, - задумчиво сказал Кошкин.
- Да ну его, Палыч! - вспыхнул Дорохов. - Уж в последний раз мы его точно аннигилировали. Я научно выразился?
- Научно, - в голос подтвердили Кошкин и Марченко.
Дорохова дежурная сестра вытолкала, когда принесли обед. При этом он выразил готовность, пользуясь служебным удостоверением, нести здесь круглосуточную охрану за такой же поднос и возможность неоднократно лицезреть такую распрекрасную женщину. «Вот когда я лежал в госпитале...» - начал он, но продолжать пришлось уже за дверью. Количество и качество армейских комплиментов суровую медсестру не сразило. В заключение в дверном проеме все же успела обозначиться голова Китаева, который сумел за две секунды пожелать скорейшего выздоровления и был благополучно вытолкан взашей.
* * *
Посещения друзей утомили и Марченко, и Кошкина. Последнего, к тому же, еще кормили с ложечки. Сон пришел к обоим по расписанию - в тихий час. На закате, когда в окне кипела рыжая макушка солнца, только настроились продолжить разговор по душам, но пришла Варя. С порога начала смущенно оправдываться, что сегодня ее согласилась подменить Мариловна и даже силой отправила в больницу, хотя сначала они спорили, кто из них пойдет, чтобы успеть в часы приема посетителей. Увидев ее смущение, Михаил Иванович сел на кровати, вдел ноги в тапочки и очень правдоподобно ударил себя по лбу:
- Чуть не забыл! У меня же сейчас реабилитационные процедуры!
Кошкин судорожно вспоминал, на какой день можно вставать после обширного инфаркта, но такой информации в его оперативной памяти не было. Пока он раздумывал, как возразить старику, тот уже довольно проворно выскользнул в коридор, побурчав для острастки о назойливых эскулапах.
Варя между тем села на табурет у кровати Кошкина. По ней было видно, что она обрела некую решимость, и поэтому сразу пошла на абордаж.
- Сергей Павлович, давайте я вас покормлю.
- Спасибо, Варенька, но я еще едок никудышный, меня недавно накачали бульоном и я даже вынужден был разжевать полкотлеты. Медсестра просто силой меня кормила. А я, видишь ли, - он кивнул на капельницу, - обленился, к жиденькому привык.
- А Мариловна сказала, что вы от ее пирожков не откажетесь, - смутилась Варя.
- В другой раз точно бы не отказался, а сейчас - увольте.
- Тогда, наверное, у меня и повода нет больше здесь оставаться, - опустила глаза девушка.
- Наоборот, я хотел, чтоб ты пришла. Можно я буду на «ты»?
- Можно.
- И я буду тебе признателен, если ты будешь обращаться ко мне попроще, без величания. Ладно?
- Я попробую.
- А то начинаю чувствовать себя либо официальным лицом, либо пожилым человеком, который переживает за развитие пенсионной реформы.
Варя улыбнулась.
- Глядя в твои синие глаза, хочется жить, Варя. До твоего прихода жизнь казалась мне скучной, и возвращение в этот мир, по сути, не принесло особой радости. Ну не умер - и ладно.
- Это из-за любви к жене... - фраза Вари не была вопросом, но не была и утверждением.
- Не совсем так. Хотя огромная часть моего сердца принадлежала ей. Но не той красивой, уверенной в
