инфарктом отвезли. Но я уже на второй день оклемался. Лекарства литрами в меня качают. Да что в паровоз дрова кидать, если котел прохудился.
- А сейчас какой день? - прошептал спекшимися губами Сергей Павлович.
- Третий, парень, третий. Так что ты, как Иисус, на третий день воскресаешь. Ну и слава Богу, а то я тут скучаю один, читаю вот всякую ерунду. Во: «Пророчества о России». Про вещего Авеля вчера вечером прочитал. На всякий случай и тебе вслух читал. Чудно...
- Вещего Авеля? Я его, Михаил Иванович, живьем видел.
- Что - и туда твоя машина достала?
- Да нет, пока мне тут пулю извлекали.
- А-а-а? - настороженно потянул Марченко.
- Не-не, все пучком. Мозги работают, шеф. Я действительно с ним разговаривал, как вот сейчас с вами.
- О чем?
- Да, пожалуй, ни о чем и обо всем сразу... О тяжкой доле пророков, наверное. Он в пыточной сидел. Допрашивали его.
- Ну да, я как раз об этом читал. Ты, Сереж, не напрягался бы с разговорами, надо сестру вызвать, подожди, я кнопочку выжму. Тут у них целый пульт, как в самолете.
- Пить очень хочется.
Следом за сестрой в палату прибыл целый врачебный консилиум. Пощебетав над Кошкиным, они, удовлетворенные своей работой, разошлись, пообещав Сергею Павловичу, что скоро он будет на ногах.
- К вам еще милиция наведается, достали уже, - сообщил на прощанье врач, которого, по всей видимости, следовало принять за лечащего.
- М-да, Сереж, без милиции не обошлось. У нас на входе целую бригаду бандитов повязали. Один только ушел. Так мы твое ранение на них списали. Почему в тебя стреляли? Хотели получить ценные сведения для продажи иностранным разведкам. Усек основную версию? Не будешь же ты им рассказывать...
- Угу... А вы, Михал Иванович, выходит, из-за меня сюда попали...
- Да брось ты! Без тебя раздражителей хватает. Да и где это видано - на моей-то работе за восемьдесят лет ни одного инфаркта. Это ж наглое нарушение статистики! Я вот у друзей твоих спросить не успел, где вы-то повоевать успели?
- В ресторан совдеповский ходили. Драка на почве личной и национальной неприязни с применением холодного и огнестрельного оружия. То-то сейчас у бедных ментов головы болят!
- М-да-а... Ну ничего, вот выйдем на волю и тоже куда-нибудь махнем. Мне теперь коньяк в медицинских дозах показан. А то, может, попросим Варю, она тайком принесет.
- Какую Варю? - вскинул брови Кошкин.
- Да ту самую, уборщицу молодую с незаконченным высшим образованием, что от тебя без ума. Я ее сам на работу рекомендовал, - хитро прищурился генеральный конструктор. - Думал, привыкнет, потом молодого специалиста получим. Они тут с Мариловной всю мою тумбочку пирогами завалили, но их надолго не пускают, все-таки ПИТ.
- ПИТ? Пиво что ли?
- Кхы-хы... Пиво! Палата интенсивной терапии. Облегченный вариант реанимации.
- Реанимация-лайт, - прокомментировал себе Кошкин, пытаясь осмотреться.
Марченко, истосковавшийся за три дня по собеседнику, повернулся на бок и начал:
- Ну, теперь времени у нас вагон, ты мне расскажи, что же тебя к правильному решению привело? Я, помню, тоже всей этой пространственно-временной топологией в молодости увлекался. В конце сороковых читал чуть ли не подпольно работы Курта Геделя, но Эйнштейн, признавая их оригинальность, заметил походя, что на практике его идеи неприменимы. Главное, помню, что перемещение во времени по Геделю будет связано с пребыванием в условиях, где человеческий организм просто-напросто не выживет. Потом были работы Александрова, это уж в конце шестидесятых...
