— А че я сделаю?! — возмущенно прокричал Федор, как будто Платонов был виноват в том, что их «приголубили» обрезком трубы.
— Ты? — поднявшийся на ноги Платонов стал внимательно осматривать костыль, которым бил Федора, по всему было видно, что он очень хочет треснуть санитару костылем еще куда-нибудь. Играть Константину в этом случае не приходилось. — Ты, — повторил он, — можешь зарезаться ржавым скальпелем патологоанатома, можешь себя выпотрошить тут, или я тебя выпотрошу, но сначала ты мне скажешь, на какой дороге твою Шпалу найти. По нему рельса плачет, — Константин выразительно посмотрел на костыль.
— Можешь меня тут всего переломать, — спокойно заявил Федор, — но я в натуре не знаю, где он сейчас. На дно где-то лег.
— Из-за нас?
— Да он таких, как вы, вообще в расчет не берет, говорю же, у него тут свои дела были, а вы под ногами болтались.
— А ты, значит, у него шестерил.
— Он меня от тюрьмы, от второй ходки отмазал.
— И ты вместо тюрьмы — в морг.
— Пошел ты, интеллигент вшивый, ты на работу после зоны устроиться хоть раз пробовал?! Тут, между прочим, тоже кому-то пахать надо. Мой доктор вообще со стакана не слазит. На работу через раз выходит. Я уже за него все научился делать.
— Ты, наверное, чаял нас на этих столах увидеть, — грустно ухмыльнулся Платонов.
— Ничё я не чаял, не чайник я, чтобы чаять, мешали вы, на хрен лезть куда не надо. Слышь, че-то у меня совсем перед глазами темнеет. Отрублюсь щас.
— Ничего, тут «скорая» недалеко. Вызову.
— И ментов тоже?
— А ты чего ждешь? Войска ООН? Красный крест? Девочек по вызову? — Константин развернулся и поковылял к выходу.
— Слышь? — крикнул вслед Федор. — Не хотел я твоего старика мочить. Честно — не хотел. Шпала сказал: сделай так, чтоб под ногами не путались.
Платонов ничего не ответил. Больше всего ему сейчас хотелось снять гипс и увидеть Машу. В голове у него свербил неприятный вопрос к ней: «ты знала, что убийца работает в морге?». Он будто заранее на нее обиделся, но в то же время не мог понять — почему сам испытывает перед ней какую-то смутную вину, в том числе за тех, кто причинил ей боль.
— Гестапо, — вспомнил он страшные шрамы и содрогнулся.
На крыльце «вышел подышать» доктор Васнецов.
— На рентген очередь? — догадался он.
— Профилактика туберкулеза у трудящихся, — пояснил Платонов. — А там, — он оглянулся на морг, — Андрей Викторович, вас срочная работа ждет.
— Не понял, это шутка такая? — насторожился Васнецов.
— Да нет, санитар там, поскользнулся, что ли, руки-ноги переломал. Я услышал, зашел. Федор, вроде, зовут.
— Тьфу ж ты, думал, день как день, а тут... — Андрей Викторович досадно махнул рукой, вытащил из кармана мобильный телефон и по ходу движения к избушке морга скомандовал в трубку: — Лера, дуй в морг, и прихвати с собой еще кого-нибудь. Нет, я не оговорился. Анекдот, что ли, не знаешь: доктор сказал в морг, значит — в морг...
20
Происшествие в морге выбило Константина из колеи, которую он себе на день наметил. Правду говорят: хочешь увидеть улыбку Бога, расскажи ему о своих планах. Теперь Платонов пребывал в неком замешательстве, прострации, и эта задумчивая заторможенность позволила ему незаметно достоять очередь на рентген, затем так же высидеть в перевязочной, потом почти не заметить боль при попытке шагнуть на освобожденную
