В итоге родителям был поставлен жёсткий ультиматум: покончить с пьянкой в течение недели, вплоть до принудительного лечения. И, в первую очередь, это касалось, конечно, Ирины Андреевны, ибо Егор Семёнович всё же работал, и у руководства к нему особых претензий не было. Всего этого Тимофей не слышал. Его пригласили в конце заседания.
Он робко вошёл в душный кабинет и тоже попал под этот допрос. Теперь ответственные дяди и тёти взялись за него.
— Ну, Тимофей Егорович, расскажи, как до такой жизни докатился? — начал глава администрации.
— У тебя пятьдесят три процента пропусков уроков, и ты будешь не аттестован по пяти предметам, Тимофей... — покачал головой Вячеслав Иванович.
И со всех сторон посыпалось:
— Тимофей, что ты собираешься дальше делать?
— Кто у тебя друзья? Они тоже не желают учиться?
— Ты же можешь хорошо учиться, вот в начальной школе...
— Может, тебе нужна помощь?
— Тебя кто-нибудь обижает в школе? Учителя?
— Ситуация такая, что ты можешь оказаться в интернате...
Они не ёрничали, не издевались и, хоть жестко нападали, в их строгих голосах не было того, доводящего до слёз, тона, с которым звучал вопрос из только что прочитанного рассказа — «что тебя побудило?». Под общим напором тщательно собранных улик Тимофей низко опустил голову.
— Кем ты хочешь стать?
Тимофей встрепенулся и твёрдо ответил:
— Путешественником.
Сначала в кабинете повисло вопросительное молчание, потом кто-то повторил:
— Путешественником?
— Думаешь, для этого не надо учиться?
— Нет, не думаю...
— А я что говорил, — буркнул где-то за спиной отец.
— Ну, вот видишь, оказывается, у тебя цель в жизни есть, а ты к ней не идёшь, — сказал Вячеслав Иванович. — Путешественники, Тимофей, как раз тем и отличаются, что, невзирая на трудности, идут к своей цели. Представь себе, что Колумб отправился в море, не зная навигации? Или повернул на полпути из-за трудностей? Или наши командоры Беллинсгаузен и Лазарев испугались арктических льдов?
Тимофей снова опустил голову, директор был прав. И осознание его правоты больно цепляло рождающееся мужское самолюбие.
— Вячеслав Иванович, я уже решил, буду стараться. Сегодня пятёрку по литературе получил, — пробубнил в пол.
— По литературе? Молодец. Чем отличился?
— За «Уроки французского»...
Тут не к месту встрял тренер по баскетболу:
— А причем тут французский-то на литературе?
Все присутствующие выразительно на него посмотрели, и смущенный тренер предпочёл замолчать. Впрочем, Тимоха, этой мизансцены не заметил.
— Вот что, Тимофей Егорович, — подытожил глава администрации, — мы тут собрались не для того, чтобы загнать тебя в угол, а чтобы помочь. Ты это понимаешь?
