двадцать. Направился к машине. И тогда Юрка пулей выскочил из дому и бросился к «виллису». Шофер завел мотор и разворачивал машину.
— Дядя Вася, погоди! — крикнул Гусь.
Капитан положил руку на баранку и удивленно посмотрел на Юрку. Лицо у него было усталое. На зеленых погонах из-за пыли звездочек не видно. Капитан спешил, и ему было не до разговоров.
— Выкладывай, что у тебя, — сказал он. — Срочное?
Юрка погладил нагревшийся капот машины, отрицательно покачал головой:
— Нет, не срочное…
Шофер взглянул на капитана, выжал сцепление. «Виллис» выехал на дорогу, прибавил ходу. Из-под задних колес выползло серое пыльное облако и застыло посередине дороги. Проехав еще немного, «виллис» остановился.
— Иди сюда, — позвал дядя Вася. Юрка подошел. Капитан распахнул дверцу, сказал:
— Садись, прокачу.
Гусь поспешно взобрался в кабину. Машина завернула за аптеку и помчалась по Кооперативной к Хотяевскому большаку. Когда сильно встряхивало, Юрка хватался за сиденье. Машина открытая, как бы не вылететь. На что Семен быстро ездит, а этот белобрысый шофер еще быстрее гонит, как ветер.
— Отчего такой скучный, Гусь? — спросил капитан. — Подрался?
— Сотник уехал, — сказал Юрка. — Хороший был мужик. А этот толстый мне не нравится.
— Тимохин? — усмехнулся капитан. — Строгий повар.
— Сотник тоже был строгий, но хороший. Я ему целую корзинку сморчков набрал, а он уехал.
«Виллис» с разгона нырнул под сень деревьев. Солнце исчезло. Дорога стала уже, и ветви кустов, словно веники, обметали пыль с железных боков машины. Белобрысый шофер и не думал сбавлять скорость. «Виллис» мчался по извилистой дороге, а навстречу плыли красные сосновые стволы.
— Вы тоже скоро уедете? — глядя на крепкую коричневую шею капитана, спросил Гусь.
— Уедем.
— На фронт?
— Нет… К теще на блины.
— Дядя Вася, я… — сказал Юрка и поперхнулся. Проглотив слюну, закончил: — Я приведу к вам Дика. Он ученый и… Чего ему здесь пропадать?
Капитан повернулся к Юрке, хмурое небритое лицо его посветлело.
— Спасибо, друг, — сказал он.
Юрка отвернулся и стал пристально смотреть на кусты. Они вдруг слились в единое зеленое колыхающееся пятно.
— Остановите! — крикнул он. — Мне… мне вылезать надо.
БУДЬ МУЖЧИНОЙ, ГУСЬ!
Снова, уж в который раз, испытал Юрка горе утраты. Своими руками надел Дику ошейник и отвел к чужим людям. Два раза по дороге в гарнизон поворачивал он обратно, но, вспомнив лицо капитана и его слова: «Спасибо, друг», — останавливался и, собрав на переносице упрямые морщины, шагал к проходной.
Дик, отвыкший от ошейника, тянул вперед, норовил вырвать поводок. Юрка с трудом удерживал. Несмотря на худобу, Дик был сильный. Утром Гусь опять отдал ему свой хлеб.
А суп из крапивы Дик так и не стал есть, хотя бабка побелила суп молоком.
Бабке Юрка ничего не сказал. Эту ночь он спал плохо. Снились Северов, штурмовики. Маргаритка с луковицей в руках. Дик тоже приснился. Он стоял на могиле летчика и протяжно выл на луну.
У проходной незнакомый часовой остановил Юрку.
— Куда разбежался? — неприветливо спросил он. — Здесь воинская часть.
— По делу я, — сказал Гусь. — Пропусти.
Дик, натянув поводок, сунулся к часовому. Тот, выставив вперед приклад, отступил.
— Убери собаку!
— Пропускай, говорят, — сказал Юрка. — К помощнику коменданта я… Он знает.
Часовой вошел в комнату дежурного и закрыл за собой дверь. Юрка слышал, как стал звонить. «Буду считать до тридцати, — решил Гусь. — Если не выйдет, уйду домой». Но не успел он досчитать и до двадцати, как дверь отворилась и часовой сказал:
— Проходи.
А когда Юрка оказался по ту сторону проходной, прибавил:
— Ишь экземпляр!
Дядя Вася встретил Юрку у крыльца комендатуры. Поздоровался, потрепал Дика за ухо. Дик понюхал его руку, лениво огрызнулся.
— Видишь? — сказал капитан. — Потерял пес форму. Ручной стал, как котенок… А красив, дьявол! Ну как, Иванов?
Только тут Юрка увидел коренастого сержанта, стоявшего немного поодаль. Сержант, наклонив большую голову набок, внимательно смотрел на Дика.
— Как звать? — спросил он.
— Юрка… Гусь.
— Да не тебя, — сказал сержант, — собаку.
— Дик.
Сержант не спеша подошел к Дику, взял в руки его голову, быстро обнажил зубы. Дик зарычал, попятился, но сержант, не обращая внимания на его недовольство, ощупал суставы на передних лапах. Юрка ожидал, что Дик сейчас вцепится в сержанта, искусает. Так нахально никто еще не обращался с Диком.
Виновато глядя на Юрку, он позволил сержанту обследовать себя со всех сторон. По тому, как уверенно сержант обращался с Диком, видно было, что он привык иметь дело с собаками.
— Отощал здорово, — наконец сказал сержант, отпуская Дика. — А так собака ничего. Экстерьер что надо. Хороший прикус.
Дик хотел подойти к Юрке, но сержант не пустил. Тогда Дик улегся на землю и, высунув язык, стал смотреть на хозяина. А Юрка на него смотреть не мог. Ему хотелось, чтобы скорее все кончилось и он мог уйти, убежать отсюда.
— Голодный Дик, — сказал он, глядя в сторону, — накормите.
— Накормим, — сказал сержанг. — А документы у тебя есть? Родословная, паспорт?
— Мне его летчики подарили, — сказал Юрка.
Сержант посмотрел на капитана и дернул за поводок. Дик встал, потянулся к Юрке.
— Разрешите идти? — спросил сержант.
Капитан кивнул. Краешком глаза Гусь видел, как сержант почесал Дика за ухом, что-то негромко сказал ему. Дик тихонько заскулил. Он не хотел идти без хозяина. Юрка прикусил нижнюю губу и, не оглядываясь, пошел к проходной.
Дик залаял. Его лай был похож на плач. Юрка прибавил шагу. Он уже не шел, а бежал. Еще немного — и он бы не выдержал и на глазах капитана и сержанта разревелся бы, как девчонка.
Капитан догнал Юрку за проходной. С минуту молча шагал рядом, потом положил сильную руку на плечо, сказал:
— Будь мужчиной, Гусь.
— Голодный он, — сказал Юрка. — Есть хочет.
— У нас ему будет хорошо. Приходи через две недели — не узнаешь.
— Он его не будет бить? — спросил Юрка.
— Пограничник, — сказал капитан. — Он любит собак. А Дик ему очень понравился.
— Ему привяжут гранаты на спину — и под танк?
— Если надо, привяжут, — сказал капитан и, помолчав, прибавил: — Люди, Юра, бросаются с гранатами под танк… Но ты не волнуйся, Дика под танк не пошлют. Он ведь останется в нашем, комендантском взводе. Будет охранять склад, ходить по следу.
— Какой там след на фронте, — сказал Гусь. — Под танк.
