— Когда зима, когда лето… А я думал, микробу искать. Микробу интереснее. Мы в школе искали. Она маленькая, ее в этот… ну который все увеличивает… надо искать.
— Будем температуру воздуха определять… — Борька посмотрел на небо и спросил: — Сколько сейчас градусов?
Юрка тоже посмотрел на небо, но там ничего не было написано.
— Много, — сказал Юрка. — А зачем температура? И так ясно, что лето на дворе, а не зима.
— Сейчас проверим… — Борька подошел к приборам, которые выложил Владька на землю, взял один в руки. — Двадцать четыре градуса.
— А дождь? — спросил Юрка.
Борька взял барометр.
— Так… переменно. Дождя не будет.
— Будет, — сказал Гусь. — Бабка и так знает, когда будет дождь.
— Поменьше слушай бабкины прогнозы, — назидательно сказал Борька. — Науке верь.
— Эй, Гусь! — позвал Тимка Груздь. Он все еще не мог расстаться с трубой. Это была не простая труба, как сначала показалось Юрке из окна. В трубе блестели выпуклые линзы, на узком конце вращался окуляр с делениями. Тимка поставил трубу на треножник, приник к окуляру и стал крутить какой-то винт.
— Погляди, — предложил он Юрке.
Гусь глянул в трубу и присвистнул: красный семафор был так близко, что, казалось, до него можно рукой дотронуться. А на самом деле до семафора было километра два.
— Сила! — сказал Юрка, с трудом отрываясь от трубы. — Не то что бинокль.
Тимка пригнулся к трубе и минут пять смотрел в сторону леса.
— Поезд, — сказал он. — В трубу мы теперь будем каждый день глядеть, — Тимка показал на ящик. — Это все наше. Воинская часть подарила. Уехали на фронт, а метеостанцию нам оставили. Будем строить площадку.
— Эту бы штуку на башню, — Юрка дотронулся рукой до трубы. — Что хочешь увидишь.
— Это идея, — сказал Тимка. — Но сначала нужно сделать площадку. Метеорологическую. Установить термограф, барограф, гигрограф.
Тимка с удовольствием произносил непонятные слова. Лицо его так и сияло.
— На луну в эту трубу смотреть можно?
— Можно… Только в телескоп лучше.
— А на звезды?
— И на звезды.
— Тим, где разбивать площадку? — подбежал к ним «истребитель». Груздь важно обозрел окрестность и ткнул пальцем на четыре сосны:
— Тут… Учтите, чтобы тень не падала на приборы.
— Есть! — сказал «истребитель» и убежал.
Одни рыли ямы, другие подтаскивали бревна. Владька и два помощника монтировали на щиты приборы. У Юрки тоже зачесались руки: захотелось что-нибудь сделать.
— Могу яму вырыть, — сказал он. — Огромную. Какую хочешь.
— Яму не надо.
— Могу в трубу глядеть. Хоть до ночи.
— Есть тебе работа.
— Командуй, — обрадовался Гусь.
Тимка достал из ящика тонкую резиновую камеру и вручил Юрке.
— Знаешь, что это?
Юрка повертел баллон в руках, понюхал.
— Надувать надо?
— Это шар-зонд, — сказал Тимка. — Дуй до горы!
Юрка набрал побольше воздуха и дунул в камеру… За этим занятием и застал его Стасик. Красный как рак, Гусь дул в необъятную камеру, а она еще не наполнилась воздухом и наполовину. У Юрки слезы выступили на глазах, а камера не надувалась.
— Брось, — сказал Стасик. — Лопнешь, а не надуешь.
— Надую, — упрямо мотнул головой Юрка.
— Все равно не полетит.
Юрка зажал трубку рукой, уставился на Стасика.
— Как не полетит?
— Воздух нужен горячий.
У Юрки округлились глаза. Он взял до половины надутую камеру и пошел искать Груздя. Командир «истребителей» стоял на спине своего заместителя, толстого Борьки, и устанавливал на столбе металлическую тарелку с загнутыми краями. Гусь бесцеремонно дернул его за ногу.
— Не полетит, — сказал он, встряхнув шар. — Зря дул, да?
Груздь сверху посмотрел на красного злого Гуся и расхохотался.
— Чего ржешь? — рассвирепел Юрка. — Я тебе не верблюд.
— Я и забыл, что воздух нужен горячий… — заливался Тимка.
— Где я тебе возьму горячий воздух? У меня в брюхе печки нет.
Тут и Борька не выдержал. Он упал на живот и затрясся от смеха. Груздь полетел кувырком с его спины. Теперь пришла очередь смеяться Юрке и Стасику. В общем, между «истребителями» и ребятами был полностью восстановлен мир. Груздь дал им подзорную трубу, и Юрка со Стасиком два часа возились с ней. Хотели подняться на башню, но не нашли машиниста. А потом им поручили очистить территорию от мусора. И Тимка Груздь за это разрешил им еще посмотреть в трубу.
— Хорошо бы ночью, — сказал Гусь. — Увидел бы, как там на луне и на других звездах.
— Не возьмет… В телескоп — это да!
— Бабке бы показать эту штуку, — сказал Юрка. — Пусть бы поглядела на небо… есть там бог или нет.
К обеду метеоплощадка была готова. На летучем собрании «истребителей» начальником метеостанции был назначен Тимка Груздь, а заместителем — Владька Корнилов. Юрка и Стасик были признаны равноправными членами метеорологического общества. Стасику дали тетрадку и велели вести дневник. Владька диктовал, а Стасик записывал показания приборов. Один прибор почему-то не хотел правильно показывать. Корнилов по плечи забрался в ящик и стал налаживать прибор.
— Куда стрелка показывает? — спросил Юрка.
Владька приподнялся на цыпочках и совсем спрятался в будке.
— Переменно, — сухо пробурчала будка. — Дождем и не пахнет.
— А бабка говорит — вдарит, — сказал Юрка. — А не врет эта штука?
— Бабка твоя врет, — басом ответила будка.
Из поселкового совета вышел длинный дядя Федя. Его жена и дочки уже с месяц щеголяли в новых шелковых юбках. Дядя Федя остановился у столба, на котором стояла будка, и заглянул внутрь. Ему не надо было вставать на ящик, и так все видно.
— Ишь ты, — сказал дядя Федя. — Качается.
— Погоду будем предсказывать, — охотно пояснил Гусь. — Когда дождь, а когда вёдро. И эту… температуру.
— Ишь ты, — сказал дядя Федя. — Температуру…
— Шары будем запускать… В небо.
— Ишь ты, — сказал дядя Федя и, удивленно покачивая головой, пошел домой. Но с полдороги вдруг раздумал и вернулся.
— Как оно? Завтра что будет? — спросил дядя Федя.
— Переменно, — дипломатично ответил Юрка и поглядел на Владькину спину.
— Бона как… — с уважением сказал дядя Федя и поскреб затылок. — А это… послезавтра?
— Переменно, — сказал Юрка.
— Важная штука, — сказал дядя Федя и, заглянув в будку, восторженно прибавил: — Качается
