разницу между статусом иностранного специалиста здесь и положением простого работяги на родине. Сперва его удивляло, что любая финская шмотка «по ту сторону колючки» стоила значительно дороже, чем в Финляндии. Потом он сообразил, что это сулит выгоду. Поскольку можно было ездить домой по той же трассе, по которой шел вывоз леса в Суоми, и не было пограничной таможни на этой дороге, для финских лесорубов открывалась дополнительная статья дохода.
На новом месте Раннен обтерся быстро. Работа несложная, знай крути баранку. Кроме того, разбитные финны пришлись по вкусу местным барышням. Они выигрышно смотрелись на фоне местных трудяг из числа расконвоированных, литрами лакающих все, что горит. Так как большинство карелов по-фински говорят свободно (язык-то общий), парни стали частыми гостями в поселке. Алвар предупреждал напарника: каждая местная краля спит и видит себя женой иностранца. Но Тойво не волновался: никаких обещаний он не давал. В конце концов, все взрослые люди, никого силком в койку не тащат.
По согласованию с местными властями лагерь был расположен недалеко от военного объекта. Раньше о подобном и помыслить было нельзя, но теперь в России все так быстро меняется. Военные жили на сопке, лесорубы — внизу. Конечно, в лагере были и местные рабочие. Русская сторона взяла на себя валку и трелевку леса. Русские приезжали из поселка, расположенного за двадцать километров от лагеря. Как-то Алвар проговорился, что для аренды леспромхоза дяде пришлось кое-кого подмазать, но это и неудивительно — бизнес есть бизнес. Компания была советско-финской только номинально, правление находилось в Куусамо. А неким соучредителям «за колючкой» вполне хватало ежемесячной зарплаты и негласно выдаваемого дополнения к ней. В дебри финансовых операций Тойво не лез, да и кто бы ему это позволил?
Военные и лесоразработчики научились извлекать взаимную выгоду из своего соседства. Дядя Алвара в чужой стране ориентировался как дома, он быстро наладил обмен древесины на ГСМ[26], и доходы фирмы пошли в гору. Теперь в лагерь регулярно приезжал грузовик с русским военным начальником. Сначала машина забиралась на сопку, там быстро выгружали продукты. Потом грузовик подъезжал к конторе лесорубов. Начальник с управляющим запирались в конторе. Через час оба выходили из вагончика с раскрасневшимися лицами. Рабочие доставали из грузовика бочки с соляром и блестящие банки с машинным маслом, а освободившееся место заполняли бревнами.
В лагере жил управляющий с финской стороны, отвечавший за выполнение нормы вывоза леса и за то, чтобы партнеры трудились, а не глушили спирт. В конце недели этот бодрый старикан в очках, сносно говоривший по-русски, запирал контору, оставлял ключи охране и уезжал домой в Куусамо. Стеречь лагерь оставался кто-нибудь из финского персонала. Обычно это была пара водителей лесовоза, оставшегося незагруженным в пятницу. Загруженные машины уезжали за границу и на выходные оставались там. На охрану ложились несложные функции: стеречь свою машину, несколько русских тракторов, пару вагончиков — контору и бытовку, и, самое главное, не умереть со скуки.
С последним Тойво и Алвар научились справляться легко. Договорившись с военными, чтобы их патрульный приглядывал за лагерем, напарники отцепляли прицеп и добирались на своем лесовозе до поселка. В выходные проезд через границу был закрыт, и руководство компании не могло проверить, на месте ли сторожа. Да и обокрасть лагерь было некому: до поселка далеко, с военными договор. Иногда с Тойво ездил лейтенант с точки, но в поселке он не задерживался, посещал почту и магазин и сразу — обратно. Короче говоря, принцип мирного сосуществования двух систем в действии.
Дружеские отношения с русскими были омрачены месяц назад, когда Тойво на выходных оказался в Финляндии. Раннен только успел поставить машину под разгрузку, как к нему торопливо засеменил управляющий с каким-то незнакомцем. Такого подхалимского выражения на лице старика Тойво еще не видел. Сообщив, что уважаемый господин желает поговорить с шофером о его работе в России, управляющий оставил их вдвоем.
Внешность у незнакомца была непримечательная, на такого ни одна девчонка не посмотрит. Когда чужак сунул Тойво под нос удостоверение, парень подумал, что облик собеседника вполне соответствует его профессии.
Беседа происходила в тихом кафе. Тойво заказал себе завтрак, незнакомец ограничился кофе. За окном лил дождь, порывистый ветер бросал струи воды в окна. Разговаривали не таясь от посторонних — большинство завсегдатаев кафе сидело дома из-за дрянной погоды.
Прочитав короткую лекцию о патриотизме, представитель ведомства плаща и кинжала попросил рассказать о соседнем объекте русских военных. Свой интерес он объяснил тем, что времена меняются, и хотя русские нам, конечно же, не враги, «…но сейчас о друзьях нужно знать даже больше, чем о врагах».
Правда, помощь со стороны Тойво была не ахти какой ценной. Шофер не разбирался в типах военного оборудования. Вот когда собеседник стал показывать фотографии антенн и каких-то образцов техники, дело пошло веселее. Отложив фотографии, на которых шофер узнал то, что видел на соседней сопке, «уважаемый господин» допил кофе, предупредил Тойво о последствиях излишней болтливости и исчез, оставив неприятный осадок от неожиданной встречи. Тойво против русских ничего не имел, поэтому разговор ему не понравился. Хотя, с другой стороны, собеседник вроде бы представлял интересы его страны… В общем, забивать себе голову чужими проблемами парень не стал. Для решения проблем такие, как незнакомец, и существуют. И вообще, нашел, к кому лезть с расспросами! В армии Тойво шоферил, вот Алвар, тот ему, конечно, помог бы больше. Напарник служил в разведвзводе, он даже с парашютом прыгал.
Алвар, которому Тойво рассказал о разговоре, посоветовал держаться от контрразведки подальше и поменьше болтать о делах на лесоповале. Спецслужбы имеют обыкновение совать нос куда не просят, мало ли что может всплыть.
ГЛАВА 15.
УТРО 9 АПРЕЛЯ 1988 ГОДА.
СЕВЕРНЫЙ ПОСТ.
Утро было погожим и предвещало отличный день. Пришла очередь Тойво готовить завтрак, он возился в отсеке вагончика, выделенном под кухню и столовую. Алвар уже сбегал к военным и предупредил, что напарники опять собрались в «самоход». Соседи обещали присмотреть за лагерем, а в качестве счета за охрану вручили список продуктов, деньги на их приобретение в сельмаге и письма, которые необходимо было отправить с почты. Список включал сигареты, консервы (преимущественно повидло), чай и сласти. В остальном снабжение у военных было нормальным.
Алвар настроил приемник на финскую станцию. В такой близи от границы слышимость была отличной. Диктор сообщал прогноз погоды. После завтрака напарники собирались выехать, Тойво уже приготовил свою нехитрую контрабанду для продажи в поселке. Реализацию товара наладил Алвар, познакомившись с продавщицей из поселкового магазина. Финансовые операции Алвар и продавщица разрабатывали обычно по ночам.
Тойво уже накрывал на стол, когда кто-то вошел в вагончик. С удивлением Раннен узнал своего недавнего собеседника из службы безопасности. Тот был одет в какую-то немыслимо камуфлированную форму. Выглядел знакомый незнакомец весьма озабоченно. За его спиной маячил сопровождающий в длиннополом дождевике.
— Доброе утро, — вежливо приветствовал напарников человек в камуфляже. — Мне понадобится ваша машина.
— А больше тебе ничего не понадобится? — вскинул брови опешивший от такой наглости Алвар.
— Мы знакомы с вашим другом. — Агент устроился на стуле у входа. — Спросите его, он объяснит, кто я такой.
Его спутник обосновался в дверях. Демонстративно перегородил выход и застыл, как статуя.
— Он вроде бы из службы безопасности. — Тойво развел руки.
— Служба безопасности не бегает по лесу в поисках машины. — Алвар рассмеялся. — Пусть показывает документы, тогда, может, и отвезем его в поселок. Нам здесь ни к чему проблемы с русскими…
— Мне не надо в поселок, мне нужна ваша машина.
Тут уж обычно невозмутимый Алвар завелся:
— Знаешь, приятель, нам она тоже очень нужна. Так что как пришел сюда, так и выбирайся. Давай-ка двигай… Нам некогда.
