— Я тебя прошу… Будь до конца…
— Нет! — закричал капитан. — Нет! Я не могу! Этого я не могу, не проси, не буду…
— Пожалуйста…
— Нет…
На шум прибежала девушка. Посмотрела на них и догадалась, о чем идет речь. Все молчали.
— Ребята, я вас прошу! Один укол! Пожалуйста… Где вы? Я вас уже не вижу…
По щекам умирающего катились слезы.
— Если б вы только знали… Умирать в сознании…
— Я не могу, — прошептал Давыдов.
— Не надо, не плачь, — сказала Алена и подошла к раненому. — Я здесь, рядом. Я сделаю все, о чем ты просишь. — Давыдов отвернулся к стене. — Слизняк! — бросила девушка. — Все вы, мужики, такие, как прижмет, раскисаете…
Девушка закатала Петру рукав, выдавила из шприца воздух и ввела спецназовцу наркотик. Через минуту тот почти спокойно сказал:
— Давайте прощаться…
Давыдов подошел и осторожно взял его руку.
— Были бы мы на одной стороне, — прохрипел раненый. — Ты хорошо воюешь… Алена! Жалко… Все случилось так поздно… Слишком поздно… В сон клонит…
Девушка стояла рядом.
— Спи. Не бойся, я рядом.
Прокофьев улыбнулся. Он так и умер, улыбаясь…
Старик вернулся в четыре. Увидев лица встречающих, сразу понял, что случилось. Давыдов помог привязать лодку. Потом все молча пошли в дом. Не проронив ни слова, девушка накрыла на стол. Пустой шприц Давыдов выбросил. По молчаливому соглашению с Аленой они не стали объяснять Якову, как умер Прокофьев. Молча стучали ложками. Говорить было не о чем, да и не хотелось.
— Нужно его похоронить, — наконец выдавил Давыдов.
— Прямо здесь? — Девушка в упор посмотрела на Анатолия. — Это называется просто зарыть. Или у вас как-то иначе?
— Называйте как угодно, иного выхода нет.
— Даже родным не сообщив?
— Мне он о своих родных ничего не говорил. Его начальство, конечно, будет вам очень благодарно за предоставленную информацию. И от этой великой благодарности похоронит вас где-нибудь рядом! — взорвался Давыдов. — Ты что, не понимаешь, что происходит? Единственное, что вы можете сделать, это сделать вид, что ни меня, ни его здесь не было. Не было нас здесь! Никогда!
— А этих троих я тоже должна забыть?
— Этого я не говорил, — осекся Давыдов. — Да и… К нам, ко мне… — Он беспомощно развел руки и взглянул на моряка.
— Он прав. — Дед хлопнул ладонью по столу.
Девушка вскочила и, подавив рыдания, выскочила из комнаты.
— Не ко времени это, — сокрушенно покачал головой Яков Степанович.
— Что «это»? — переспросил Давыдов.
— Да влюбилась она в него! Неужто не видно?
Место для могилы выбрали на поляне недалеко от маяка. Закончили уже затемно.
— Даже креста или памятника не поставишь. Как и не жил человек, — вздохнул старый подводник. — Пойдем помянем…
После ужина он отозвал капитана в сторону.
— Что дальше решил? Алена слышала, что тебя у части ждут, что думаешь?
У Давыдова были кое-какие мысли.
— Мне теперь поверят только в авиаполку, на самолете которого я летел. Я думаю, те, кто все это устроил, попытались представить дело как авиакатастрофу, а полковому начальству это совсем ни к чему, и я со своим портфелем буду им весьма ко двору. Им же отмываться надо! Зачем полку лишнее происшествие? Еще один плюс моего плана в том, что я служил в тех местах, смогу сориентироваться, если что. Да и эти, наверное, будут меня ждать на юге. Если меня и пасут на севере, то не так сильно. Они же пока не знают, что я здесь.
— В целом план ничего, вот только…
— Только что?
— Ты на себя в зеркало посмотри! Вылитый партизан или сбитый летчик.
— А что делать, в гражданку я переодеться не смогу. Моя форма утонула, эта порвалась, а…
— А… — Старик поднял кверху палец. — Насчет «а» есть у меня кой-какие мысли. Мы с тобой примерно одного роста. Так?
— Вроде того.
— Иди-ка сюда. — Старик поманил его к шкафу. — Сейчас мы тебя переоденем.
Старый подводник распахнул дверцы. На плечиках висела форма. Парадная и повседневная, черная, белая. Синяя тужурка для нарядов и вахты. Шинели, пальто, мундир. Шапки, фуражки. Ремни. В общем — полный комплект формы морского офицера.
— Ну как? — гордо воскликнул дед. — Прямо военное ателье. Командировка до Североморска у тебя есть. Ну, на случай проверки нормальным патрулем, а не этими супостатами. Фотография в удостоверении у тебя еще лейтенантская, вид вооруженных сил ты мог сменить. Кажется, после твоей бурсы на флот тоже отправляют, так что все в ажуре.
— Погоны, — с досадой сказал Давыдов.
— Что погоны?
— Капитан второго ранга. Мне до майора еще два года, а тут сразу почитай подполковник, я по возрасту не тяну.
— Да, это я упустил. — Старик задумался.
— Нужны погоны с одним просветом. И в удостоверении я капитан.
— Погоди-ка. — Дед похлопал капитана по плечу. — Есть одна идейка.
Старик вернулся с увесистым фотоальбомом.
— Память об училище, — пояснил он Давыдову. Тот все еще не мог понять, что придумал моряк.
Старый подводник открыл альбом на последней странице. Групповая фотография.
— Все наше отделение. — Старик постучал по снимку ногтем. — Сразу после выпуска. Трое, между прочим, в полные адмиралы вышли. — Он повернул альбом так, чтобы Давыдов увидел обложку. К ней были намертво приклеены новые погоны с одним просветом и двумя звездочками. — А это мои первые лейтенантские погоны.
Недостающие звезды они экспроприировали из Женькиной коллекции значков. Остановились на синей тужурке. Больше всего волновались за рукава и брюки, но все оказалось впору, и фуражка подошла. Она вообще сидела как влитая. Капитан Давыдов А. В. перепрофилировался в моряки и стал капитан- лейтенантом. Для пущей конспирации старик выделил ему вместо «дипломата» небольшой чемодан. Получился типичный командировочный офицер, добирающийся к месту назначения.
— Ну, пожалуй, готов. В час двадцать… Один час двадцать минут, — поправился моряк, — идет поезд.
Еще два часа ушло на согласование показаний соответствующим органам. Сговорились на том, что Давыдов один на лодке прибыл на маяк. Самолет, на котором он летел, потерпел аварию. Отлеживался и отъедался несколько дней, а потом ушел в сторону станции.
— Думаю, после моего отъезда вы можете смело говорить, что я подался на север. Это придаст убедительности, да и в кассе легко будет установить, куда я поехал.
— Кстати, о кассе. У тебя деньги хоть есть?
— Добраться хватит. Если расспросы начнутся про переодевание, можно сказать, но дня через два. Хотелось бы иметь минимальную фору. Автомат этот выкиньте…
— Уже на дне.
