добры, ко мне – никого!
– Хорошо, Григорий Иванович, – раздалось в ответ из динамика.
Внешний вид и манера разговора Григория Ивановича располагали к себе, и я подумал – его подчиненным должно легко работаться с таким руководителем, им можно позавидовать.
– Итак. – Нечипоренко положил руки на стол и заглянул мне в глаза. У него были широкие и крепкие, но выглядевшие необычайно аристократичными ладони, а во взгляде темно-синих глаз угадывался сильный характер. – Что вы хотели от меня услышать, молодые люди?
– Для вас не секрет, что мы расследуем дело о происшедшем на территории Украины убийстве российского ученого Назарова, – сказал я, не пряча взгляда. – Меня зовут Владимир Николаевич Кубанский, а это мой коллега, подполковник Борис Моисеевич Кацнельсон.
Нечипоренко с нескрываемым интересом посмотрел на моего спутника. Теперь, когда большинство Бориных соплеменников покинули пределы бывшей Российской империи, еврей в офицерских погонах выглядел даже большей диковинкой, чем при советской власти. Подполковник Кацнельсон сделал вид, что не заметил этого взгляда, и невозмутимо наклонил голову.
– Выяснено, что Назаров ехал в Харьков для встречи с вами, – продолжил я, игнорируя их безмолвный диалог. – Разумеется, мы ни в чем вас не подозреваем, но в нашу обязанность входит проверка всех версий. Одна из них – кто-то очень не хотел, чтобы Назаров встретился с вами. Поэтому мы хотели бы выяснить, зачем он ехал к вам, о чем хотел с вами поговорить.
Мы с Борей заранее договорились, что не будем давить на собеседника, пока не заметим неискренности с его стороны.
– Я попытаюсь ответить, – произнес Нечипоренко с едва уловимым оттенком скепсиса в голосе, но желания обмануть нас я пока не заметил. – Хотя это очень сложный, узкоспециальный вопрос. Чтобы разобраться в нем, нужна соответствующая подготовка…
– А вы попробуйте упростить, насколько это возможно, – предложил я. – Представьте, будто даете интервью корреспонденту популярного журнала.
– Хорошо, я попробую, – ответил он, одобрительно посмотрев на меня. Во всяком случае, мне так показалось. – Хотя не знаю, имею ли право рассказывать вам об этом.
Значит, придется давить, подумал я. А ведь не хотелось…
– Но, впрочем, и скрывать я это не хочу, – казалось, Нечипоренко прочитал мои мысли. – Просто очень уж грязное дело…
– Если вопрос в секретности, – подбодрил я его, – то у нас есть кое-какие допуски.
– Плевать я хотел на эти секреты! – с неожиданной горячностью чуть ли не выкрикнул ученый, что совсем не вязалось с его величественным обликом. – Надоело! Даже мои работы по передаче наследственных качеств и те засекретили! Впрочем, это к делу не относится…
– Не буду спорить. – Я попытался как можно мягче вернуть разговор к интересующей нас теме. – Но вы сами ограничили время встречи.
– Да, извините, – успокоился он. – Просто накипело. А что насчет Назарова… Он занимается, то есть занимался разработкой метода борьбы с раком при помощи введенных в организм искусственно созданных миниатюрных роботов…
– Нанотехнологии? – спросил я, чем снова вызвал неожиданно гневную реакцию ученого.
– Ненавижу это слово! – воскликнул он. – Девяносто девять человек из ста, занимающихся тем, что они называют нанотехнологиями, получающих на их разработку огромные деньги, не смогут объяснить вам, что это такое. И меньше всего их заботит, к чему могут привести эти исследования.
– А оставшийся процент? – спросил Боря.
– Это особый случай, – ответил Нечипоренко. – Для сравнения могу сказать: некоторые из физиков, создавших атомную бомбу, предполагали, что ее взрыв может положить начало неуправляемой цепной ядерной реакции всего вещества на земле. Но даже не подумали остановить испытания. Потом они говорили – какая великолепная физика! Мир стоял на пороге уничтожения, а их ничего не интересовало, кроме физики!
Если так будет продолжаться дальше, понял я, то за отведенное время мы с Борей ничего не узнаем.
– Это имеет отношение к нашему случаю? – спросил я.
– Самое прямое! – Горячность куда-то ушла, и перед нами снова был прежний величественный профессор. – В тех, кто заказал Назарову эти исследования, не осталось ничего человеческого. Они хотят лишить нас будущего! Назаров понял это, но уже поздно…
– А он ничего не упоминал о заказчиках? – невзначай спросил я и чуть-чуть нажал на профессора. Ровно настолько, чтобы ему не хотелось что-то скрывать от нас. Если бы я знал, что из этого получится!
– Молодые люди! – Лицо ученого изменилось, будто он натянул официальную маску. – Спецслужбы какой страны вы представляете? России? Украины? Или какой-нибудь еще? Будьте так любезны, покажите ваши документы.
– Пожалуйста! – не стал возражать я и протянул ему свои водительские права, вместо которых он должен был увидеть удостоверение следователя Харьковского УВД.
– Вы издеваетесь? – вдруг спросил Нечипоренко. – Не пытайтесь меня гипнотизировать, я умею делать это не хуже вас!
Я бросил быстрый взгляд на Борю и увидел на его лице растерянность, чего за ним никогда не водилось. В это время раздалась бодрая мелодия футбольного марша. Это подал голос мой мобильник. Звонил Павел.
– Простите, – попросил я Григория Ивановича и нажал кнопку ответа. Павел, Мишка и Митя-Мустафа вели наблюдение за подходами к зданию и имели приказ звонить только в самом крайнем случае.
– Володя! – услышал я из трубки встревоженный голос Павла. – Здание окружают спецназовцы. Их слишком много, целых три автобуса, мы ничего не сможем сделать…
Что-то зазвенело, и из большого окна на пол посыпались осколки стекла. От головы Нечипоренко во все стороны разлетелись темно-красные брызги, и он грузно осел на пол.
– Володя, они вошли в здание! Вы не успеете… – кричал в трубку Павел.
Распахнулась дверь, и кабинет наполнился одетыми в черную форму вооруженными людьми в закрывающих лица масках. Из моей руки моментально выбили телефон.
– На пол! На пол ложись! – крики перемежались густым матом. – Руки за голову, б…! Лежать! Лежать!
Против такого количества людей с автоматами мы были бессильны, поэтому послушно улеглись на пол.
– Шо, москалику, дойгрався? – услышал я издевательский голос. – Мало тоби своей кацапщини, так приихав к нам воду мутить?
Что-то холодное уперлось мне в затылок, а ладонь левой руки, которую я не успел заложить за голову, оказалась придавленной к полу огромным ботинком. Это было больно.
– Эх, как бы я тоби зараз башку разнес! – услышал я мечтательный голос.
По интонации я понял, что спецназовец на самом деле с удовольствием разрядил бы мне в голову рожок автомата. Но это было не главное. По ломящей боли в висках я определил близкое присутствие врага…
Глава 6. От тюрьмы не зарекайся
– Ну что же, начнем сначала. Фамилия?
– Кубанский.
– Имя, отчество?
– Владимир Николаевич.
– Гражданство?
– Гражданин России.
– С какой целью проникли на территорию Украины?
– Коммерция. И не проник, а приехал вполне легально.
Из-за направленного мне в глаза слепящего света я ничего не видел. Но, наверное, следователь подал знак стоявшему за моей спиной человеку, и тот хлестко ударил меня по затылку. Не опасно, но больно. И
