считая Радзивилла, знал Борину тайну. И то лишь потому, что старший пятерки по долгу службы должен знать все о своих людях.
Я не соврал Семену, сказав, что увлечение историей началось у Бори с изучения собственной родословной. Занявшись этим вскоре после окончания Школы, Кацнельсон за несколько лет докопался до времен глубокой древности, разыскав среди своих предков не одного крупного ученого и еврейского мудреца. Но попадались среди них, к большому Бориному огорчению, и откровенные казнокрады, и кровопийцы-ростовщики. Со временем интерес к своей родословной перерос у него в интерес к истории всего еврейского народа, начиная с библейских времен.
В свободное время Боря досконально изучил Библию и множество других религиозных книг и стал признанным авторитетом в богословской среде. Я не оговорился, все было именно так. Только научным авторитетом он был анонимным, время от времени запуская во Всемирную сеть свои мудреные богословские статьи, которые подписывал псевдонимом Амнон Ховарский (потом я узнал, что это имя упоминается в Ветхом Завете).
Статьи своей смелостью и новизной мировосприятия неизменно производили фурор среди историков и богословов, но ни одна душа в мире, за исключением меня, командира и высшего руководства Службы, не подозревала, кто скрывается за псевдонимом.
Сам Боря едва ли догадывался, что кому-то известна его тайна. Я не давал ни малейшего повода заподозрить себя, а Служба, похоже, смотрела на его увлечение сквозь пальцы, поскольку необычное хобби не вступало в противоречие с ее интересами. Надо признаться, я мало что понимал в Бориных сочинениях и, читая их, уважительно покачивал головой – ну и Боря, ну и голова!
…Семен подлил в стаканы вина и продолжал рассказывать про караимов и татар, русских и армян, населяющих город, от них перешел к достопримечательностям, о каждой из которых у него имелась своя история, связанная с именами известных людей. Рассказывал он интересно, но я никогда не умел слушать лекции на полный желудок, да еще выпив добрый литр вина. У меня стали смыкаться глаза, и приходилось время от времени встряхивать головой, чтобы Семен не заметил моего состояния. Еще обидится, не дай бог…
И вдруг сон с меня смело, будто кто-то плеснул за шиворот ледяной воды. Я поднял голову и увидел через раскрытую калитку, как во двор входит человек огромного роста, с густой гривой темно-русых волос и пышными усами, одетый в белоснежную рубашку с короткими рукавами и такого же цвета брюки. Он остановился около альпийской горки, обвел двор глазами, заметил открытую калитку, ведущую в дворик Полубояриновых, и направился в мою сторону. Когда его мощная фигура заслонила проход, я бросил взгляд на Семена и понял, что он никак не реагирует на появление нового гостя, попросту не видит его. Глаза Семена заволокла мутная пленка, он зевнул и сказал:
– Что-то, Володя, меня совсем разморило. Пойду-ка я полежу… – И, не дожидаясь согласия, ушел в дом.
Человек тем временем бесцеремонно зашел в беседку и сел за стол напротив меня. Я смотрел на него во все глаза и ничего не понимал. Моя интуиция говорила лишь о том, что сейчас происходит нечто очень важное. Похоже, начинает сбываться то, о чем нашептывал мне недавно внутренний голос по дороге из Краснодара в Харьков. О чем он там говорил? Что мне предстоят какие-то встречи, которые изменят всю мою жизнь?
На дворе стояло жаркое крымское лето, но я зябко передернулся. Сидящий передо мной человек выглядел… Черт побери, он выглядел именно как человек, способный круто изменить мою судьбу. Вокруг него висела такая плотная аура власти, что хотелось вскочить с места и вытянуться по стойке «смирно». Я прислушался к своим ощущениям, но не почувствовал ни малейшего присутствия врага. Полный ноль.
– Здравствуй, подполковник! – произнес гость звучным баритоном.
– Простите, но я вас не знаю! – запротестовал я, хотя уже понял – бесполезно. Но все-таки решил потрепыхаться. – Кроме того, я никакой не подполковник…
– Брось, Кубанский. – Он высокомерно улыбнулся. – Ты ведь уже все понял. Набери-ка лучше номер экстренной связи. Давай, не бойся, никто тебя не собирается отлучать от Службы…
Я достал телефон и подрагивающими пальцами набрал нужный номер. В трубке раздались длинные гудки, а в кармане гостя запиликала веселенькая мелодия. Он вытащил свой аппарат и протянул мне. На экране высветился мой номер…
– Убедился? – спросил глава российской Службы.
– Так точно! – Я не знал, как следовало к нему обращаться, но на всякий случай встал со скамьи.
– Садись. – Он снова усмехнулся. С чего это он так веселится? – Можешь называть меня Лев Адамович. Или, если хочешь, генерал. И не надо демонстрировать мне армейскую выучку. Я пришел не для того, чтобы тешить самолюбие проявлением верноподданности. У меня совсем другая задача. Вы совершили большую ошибку, когда решили скрыться от Службы. Я назвал бы это преступлением, но есть одно-единственное обстоятельство, которое вас оправдывает.
Я пожирал его глазами и не задавал вопросов. Видно, это не очень понравилось главе Службы.
– Не хочешь узнать, какое? – спросил он грозно.
– Так точно, хочу! – Я снова встал по стойке «смирно». В меня вселился какой-то бес, и я не мог удержаться, чтобы не поддразнить генерала. На мое счастье, он этого не понял. Или просто не мог представить, чтобы кто-то решился издеваться над ним.
– Сядь! – Кажется, он был слегка раздражен. – Я не привык повторять дважды. А оправдывает вас лишь то, что, принимая решение, вы находились под чужим влиянием.
– Неужели враг? – ужаснулся я.
– Можно сказать и так! – мрачно подтвердил он. – И враг очень непростой. Дезертировавший сотрудник Службы. Он и без того обладал колоссальными знаниями и умениями, а теперь его способности умножены врагом. Он стал невероятно силен. Я знаю, что ты обладаешь редкостной интуицией, но даже у тебя не было ни одного шанса устоять перед ним. Ты и твоя пятерка, вы не ожидали нападения с этой стороны, и дезертир сумел заглушить у вас всех чувство предвидения, а потом на расстоянии внушил вам мысль о преступности руководства Службы и заставил поверить, что ее подсказала вам интуиция. Ты, наверное, спросишь: а для чего это ему нужно?
Я смотрел на Льва Адамовича преданными глазами.
– Отвечу. Потому что только ваша пятерка во всей Службе способна справиться с ним. Не буду объяснять тебе причины столь странного факта, но это так. Надеюсь, ты понимаешь, какая ответственность на тебе лежит?
На этот раз я не стал подскакивать, это был бы уже перебор. Я просто кивнул.
– Поэтому никуда не уезжайте из города. Скоро дезертир сам выйдет на вас. Да, должен предупредить – у него появилось новое качество, которое никогда раньше не встречалось у подобных гибридов. Он может скрывать свой симбиоз с врагом даже от агентов Службы. Вы будете смотреть ему в глаза, и у вас даже мысли не возникнет, что враг овладел душой этого человека. Дезертир обязательно попытается ввести вас в заблуждение, заставить принять свои слова за чистую монету, но вы не обманывайтесь. Как только он откроется перед вами, а он обязательно это сделает, бейте изо всех сил. Работайте на поражение, иначе погибнете сами. Но, прежде чем нанести последний удар, заставьте его ответить: где он спрятал Золотую книгу? Разрешаю использовать любые способы, вплоть до запрещенных, вплоть до применения пыток, но вы должны узнать, где он ее спрятал, и немедленно сообщить это мне.
– Золотая книга… у него? – ошеломленно спросил я. – Откуда?
– Службе удалось вычислить место, где маршал спрятал реликвию. Но дезертир опередил нас, обманом выкрал ее и пропал. Непонятно только, зачем она ему понадобилась, ведь он был хорошо знаком с текстом. Если, конечно, падре Франциск не пропустил какие-то места в своем переводе. Но тебе, в общем-то, знать это не обязательно. Задачу уяснил?
– Уяснил.
– А вот теперь мог бы ответить «так точно!», – холодно улыбнулся генерал и встал со скамьи, давая понять, что разговор закончен.
Я тоже поднялся, но уже без прежнего усердия. Неожиданно он повернулся ко мне и сказал как о чем-то малозначительном:
– Да, кстати, твоя подруга, эта… э-э-э, Катерина, что ли…
