Баюн поглядел на Змея:
– Горыныч, ты не можешь сделать маленькое одолжение: ненадолго в кустах укрыться? Пусть они сначала Саньку и Василису увидит.
– Нетушки, – неожиданно заартачился Змей. – В честь чего я должен прятаться? Пусть сами прячутся, пока я их всех не съел.
– Вот упрямое создание, – застонал кот, хватаясь за голову.
– На минуточку, – попытался уговорить Змея Санька.
– Ни на секундочку! – категорически отрезал Змей, показывая всем своим видом, что дальнейший разговор на эту тему бесполезен.
– Позвольте мне, – попросила Василиса и что-то прошептала Змею на ухо.
Змей внимательно посмотрел на царевну, затем физиономия у него расплылась в улыбке. Он согласно кивнул и скрылся в густой зелени.
И вовремя. Показались две настороженные головы.
– О, Липуня, Сыч! – радостно закричал Санька. – Здорово, братцы. Давайте скорее сюда.
– Ура! Вернулись! – выскочили на поляну оба воина. – А мы уж не чаяли вас больше увидеть. Мы, мы... – Липуня неожиданно замолчал, глядя вверх.
Все разом задрали головы. Над ними возвышалась счастливая морда Змея Горыныча.
– Ку-ку, – выдал Змей и похлопал ресницами. – Сюрприз.
– Точно Горыныч, – растерялся воевода. – А где дракон?
– Вы это у нас спрашиваете?
– К царю Берендею вчера вечером странник заходил, говорил, видение ему было. Будто бы двухголовый дракон Василису украл, а когда Санька-богатырь ее вызволять пришел, это чудовище его вместе с Василисой проглотило. А чтоб не сомневались в его словах, прохожий человек примету сообщил: огнедышащее чудовище, управляемое двумя колдунами, прилетит на другой день, под вечер, со стороны тридевятого царства; всех поест, а город дотла спалит. Вот мы к встрече и приготовились.
– Это понятно, но как вы Горыныча не узнали? – недоумевал Санька.
– Суматоха. Нервное напряжение. Один с испугу стрелу выпустил, сразу все стрелять начали.
– Но у меня же не две головы, а одна. Считать до двух вы умеете? – язвительно осведомился Змей.
Липуня покраснел:
– Мы думали, ты одну голову спрятал. Этакая военная хитрость.
– Нет, вы только посмотрите на них, – обиделся Змей. – Ну конечно, спрятал, под крыло. – Глаза у него яростно сверкнули, из пасти повалил дым. – Я что, по-вашему, утка?
– Ребята, не ругайтесь. Все закончилось хорошо, мы живы-здоровы, – попытался разрядить обстановку Санька. – Сейчас сядем на Горыныча и полетим во дворец к Берендею. Его небось скоро кондрашка хватит от таких ужасов.
– Нет уж, сами летите куда хотите, а я домой, – проворчал Змей и расправил крылья, готовясь взлететь.
– Погоди, – остановила его Василиса, подбежала к Горынычу и звонко чмокнула его прямо в нос.
Змей замер, широко раскрыв глаза, затем густо покраснел и хотел что-то сказать, но вместо этого неожиданно для себя пискнул, разволновался еще больше и ударом хвоста свалил огромную березу. Удивленно взглянув на поваленное дерево, он сконфуженно пробормотал:
– Будет время, заходите в гости, – и улетел.
Санька и Василиса сели на лошадей, которых предусмотрительно захватил Липуня, и вскоре показались родные стены. Нет необходимости описывать радостную встречу. Огромная толпа, заполнившая улицы, восторженные крики, слезы радости. Счастливый царь, снова и снова требовавший самого подробного рассказа об этом опасном приключении. Весь остаток дня город взволнованно гудел, и даже после захода солнца народ долго не расходился по домам. Наконец все потихоньку угомонились; наступила тишина.
Берендей на всякий случай решил богатыря далеко от себя не отпускать и приказал отвести ему спаленку во дворце, по соседству с собой.
Как ни устал Санька, но ему не спалось. Он встал, распахнул окно и выглянул наружу. Высоко в небе, запутавшись в миллиардах звезд, висела полная луна, заливая все вокруг серебряным светом. Дружный оркестр кузнечиков под управлением невидимого дирижера то заводил, то на мгновение останавливал вибрирующее стрекотание, аккомпанируя переливчатым трелям соловья. Ночной воздух легкими касаниями ветерка приятно холодил лицо. Внизу появилось несколько темных силуэтов. Охрана. Парнишка прислушался.
– Вот как на духу, – раздался знакомый бас. – Стою я в дозоре, вдруг вижу – он. Самолично. Словно из- под земли выскочил, понятное дело – волшебник. Меня сразу как кольнуло, сердце-то так и забилось. Но я вида не подаю, что узнал. Сами знаете – наше дело солдатское, обязаны пароль спросить. Он смеется: «Молодец. Службу знаешь. Орел». Я, понятно, отвечаю, что супротив него я так, ничего особенного. А он не унимается, давай, говорит, на кулачках биться. Рука у него тяжелая. Но и я не робкого десятка. Час бьемся, другой. Наши вокруг собрались, в бок толкают, мол, сдаваться пора. А я ни в какую. Держусь. Кочка меня подвела, я об нее споткнулся и получил по голове. Всю память враз отшибло. Если бы не кочка...
– Ух, – раздался дружный вздох.
– Вот вам и «ух».
Санька пригляделся и узнал толстяка Митюху, у которого вертелся на копье.
– Вот пройдоха, на чем угодно себе рекламу сделает, – рассмеялся парнишка и вдохнул полной грудью. – Хорошо-то как, просто замечательно. Нет, никуда я отсюда больше не уйду. А пойду-ка я лучше спать, завтра дел невпроворот.
Он повернулся, и улыбка сползла с его лица. Прямо перед ним стоял Кащей.
«Опять за мной, сейчас домой отошлет, – мелькнуло в голове у богатыря, и сразу же появилась вторая мысль: – Не пойду. Убью, но не пойду».
Санька напрягся, и... снова расслабился:
«Бессмертного не убьешь», – подумал он.
– Правильно мыслишь, – согласился Кащей. – Так что поостынь чуток, тем более что у нас с тобой дело серьезное: мы сейчас отправимся к Бабе Море.
– Ничего умнее придумать не мог, чтобы меня отсюда убрать? – не поверил парнишка. – Пусть эта твоя Мора сама сюда идет.
– Если она придет, то очень многим здесь не поздоровится. Советую не упрямиться.
Кащей хлопнул в ладоши, и комната наполнилась густым туманом, в котором даже на расстоянии вытянутой руки ничего не было видно.
Берендей неожиданно проснулся. То ли виною всему шальные соловьи, то ли яркая луна, то ли предстоящая свадьба. Кстати о свадьбе. Нужно уточнить с будущим зятем пару вопросов. Вообще-то ночь на дворе, но раз сам царь не спит, то и остальные перебьются. Сказано – сделано. Он соскочил с кровати, натянул халат и выскользнул в коридор. Стоявшие по обеим сторонам часовые резко вытянулись по стойке «смирно». Берендей подозрительно на них поглядел и на всякий случай показал кулак:
– Глаз не смыкать!
Затем подошел к спаленке царевны и, тихонько отворив дверь, заглянул внутрь. Сидевшая рядом с кроватью нянька приложила палец к губам – Василиса сладко спала. Царь согласно кивнул и направился к Санькиным палатам. Шагнув за порог, он замер, лысина его покрылась испариной: на кровати, да и в самой комнате никого не было.
Санька стоял, затравленно озираясь, и старался понять, что с ним происходит.
– Памятником работаешь? – прозвучал голос Кащея. – Окаменел?
– А куда?
– Шагай прямо, дальше увидишь.
Осторожно, мелкими шажками богатырь двинулся вперед и едва не разбил нос о стену, выложенную из старых, местами покрытых коричневым мхом кирпичей.
– Теперь направо или налево?
– Я же сказал – прямо!
