– Я не знаю, что там куда ввели, но я на всякий случай подстраховался. Вот!
Макс вынул из кармана брюк флешку и, насмешливо скривив губы, протянул ей.
– Я тут фильм снял, думаю, тебе будет интересно.
Инга вставила флешку в компьютер, выбросила из нее на рабочий стол видеофайл, включила воспроизведение.
– Ну ты и козел! – вскипела она, глядя на собственное изображение, оседлавшее лежащего на спине Макса.
– Смотри, как ты улыбаешься! Будто знаешь, что тебя снимает скрытая камера, – засмеялся он.
– Сволочь!
Инга попыталась влепить ему пощечину, но он поймал ее руку, заломил ее назад через локоть.
– Пусти, урод! Больно!
Макс оттолкнул ее от себя и остался стоять перед ней незыблемой скалой.
– Знаешь, что с тобой будет?
– Что? – насмешливо спросил он.
– Да тебя с дерьмом...
– Это тебя с дерьмом смешают, если видео появится в Сети. Я уже позаботился, чтобы эта запись стала всенародным достоянием. А она ею станет, если со мной что-то случится...
– Хорошо, ничего с тобой не случится, – пошла на компромисс Инга.
Ситуация непростая, и нужно было как-то из нее выкручиваться, а гнев и проклятия – плохой в том помощник.
– Мне нравится ход твоих мыслей, – усмехнулся Макс.
– И еще я тебе заплачу. За молчание... Хорошо заплачу. Ты получишь сто тысяч, в долларах, разумеется.
– А почему не в евро?
– Ну, можно и в евро.
– И, если можно, не один миллион... Впрочем, я готов взять натурой.
– Ну, можно и так, – кокетливо повела она бровью. И, будто спохватившись, нахмурилась. – Только не сегодня. Ты должен понимать, что я похоронила отца...
– И что с того?
– Сегодня никакого секса!
– При чем здесь секс? Меня интересует не твоя натура. Меня интересует натуральный продукт. Меня интересует твоя яхта. Ты продашь мне ее за один доллар, и мы расходимся...
– Что?! – похолодела Инга. – Ты с ума сошел? Ты хоть знаешь, сколько она стоит?
– Знаю. Один доллар. Тебе же лучше – налог с продажи платить не будешь, ну, если не считать каких- то нескольких центов... Но ты можешь не беспокоиться, я человек добрый, и этот налог возьму на себя. Ты оформишь на меня генеральную доверенность, я по ней продам себе яхту и уплачу налог. Ты будешь избавлена от всяких хлопот...
– Издеваешься?
– Нет, предлагаю тебе альтернативу. Или ты отдаешь мне яхту, или теряешь все!
Похоже, Макс действительно владел опасной для нее информацией, если держался так уверенно. И впрямь Инга могла потерять все, если компромат на нее станет народным достоянием. Отца нет, защитить ее некому, зато Настя жива, и у нее могущественный покровитель Марк. Она с радостью отомстит Инге, лишив ее всего, что получила она от покойного мужа...
– Ты гарантируешь мне, что никто ни о чем не узнает? – дрожащим голосом спросила она.
Совсем недавно ее власть над Максом казалась такой непоколебимой, а сейчас она исчезла, убегая в никуда, как морская волна.
– Гарантирую. Только подлинники тебе не отдам. Мало ли, вдруг ты захочешь забрать яхту силой.
– Скотина.
– Ну, зачем же так грубо? Я ведь и обидеться могу...
– Плевать мне на твои обиды. А яхту забирай. И будь ты проклят!
– Браво! Бурные и продолжительные аплодисменты!.. Сейчас мы идем в Туапсе, а завтра утром возьмем на борт нотариуса, я уже обо всем договорился. Он все оформит...
Инга с ненавистью посмотрела на Макса. Каким жалким ни был Алексей, но тот хоть не додумался до шантажа... А вдруг и у него есть на нее компромат? Кто его знает, вдруг он снимал их постельные сцены на камеру?.. А он уже в пути, скоро будет в Тепломорске. Отца больше нет, и он может предъявить счет... А ведь она знала, что все мужики сволочи!
Выпроводив Макса, она попыталась связаться с берегом, чтобы запросить помощь, но не нашла телефон. И спутниковый модем вдруг перестал работать, отчего Интернет оказался недоступным. Можно было сходить в радиорубку, но дверь в ее каюту оказалась закрытой. Еще сегодня утром она была полновластной хозяйкой Макса – во всяком случае, так ей казалось. А сейчас она – его пленница. И нет у нее возможности связаться с берегом, чтобы завтра в Туапсе у причала ее ждали крепкие ребята из охранной фирмы. Они бы прямо там отправили на корм рыбам и Макса, и его помощников. Ну а компрометирующую запись она бы потом нашла и уничтожила...
Но в Туапсе, увы, их встречал лишь нотариус, тщедушный мужчина лет сорока в смешных очках- велосипедах. Только бумага, которую он приготовил, смешной совсем не казалась. Это была генеральная доверенность, которая позволяла Максу продать яхту кому угодно. Он мог купить ее сам, а мог выставить на аукцион. В любом случае Инга оставалась с носом.
Бумагу она подписала в кают-компании яхты, затем с дрожью в коленках наблюдала, как нотариус делает запись в своей регистрационной книге. А когда процедура состоялась, Макс весело хлопнул в ладоши.
– Всем спасибо! Все свободны!
– Да пошел ты к черту! – не сдержалась Инга.
– Пойдешь ты. И прямо сейчас.
– Яхта моя, не забывай! Я могу аннулировать доверенность.
– А меня могут признать успешным режиссером авторского кино. Ты меня понимаешь?.. Так что давай сворачивай удочки!
Инге ничего не оставалось, как сдаться.
– Пойду собирать вещи, – с ненавистью глядя на Макса, процедила она сквозь зубы. – Но сойду в Тепломорске. На морвокзале.
– Договорились. Ты собирайся, а я пока рейд запрошу. Морвокзал не обещаю, но где-нибудь в порту высажу.
Но Макс ее обманул. Через три часа пути яхта пришвартовалась к пирсу напротив ее дома.
– Счастливого пути!
Макс откровенно насмехался над Ингой. Она ответила ему вскинутым кверху средним пальцем.
– А это ты зря! Хотел с вещами тебе помочь, а теперь расхотел.
Его помощники выгрузили на пирс весь ее багаж – четыре чемодана и три сумки, там его и оставили. К дому Инга должна была нести это сама.
– Сволочь! Сволочь! – исступленно потрясая кулачком, кричала Инга.
А Макс глумливо скалил зубы с кормы уходящей в море яхты.
Вдруг Инга осознала, что на пирсе она представляет собой идеальную мишень для снайпера, и почти бегом направилась к дому. Задняя калитка была заперта, а ключи затерялись в сумочке. Инга распсиховалась, пытаясь их достать. Но вот калитка открыта, она запирает ее за собой, бежит к дому.
Ни одного человека во дворе, и дверь на замке. Но ключ у нее в руке, и она попадает в дом.
И здесь ни одной души. Дверь в пункт охраны открыта, в помещении мертвая тишина, мониторы видеонаблюдения выключены. Инга чувствовала, как холодок забирается под ворот кофточки, студеными пальцами впивается глубоко под кожу на спине...
Это дом ее покойного мужа, где-то здесь может бродить его призрак. Но не привидений боялась Инга. Ее пугал Марк. Вдруг он здесь? Вдруг он все это время ждал, когда муха попадет в его сети?.. Что, если не один он здесь, а с Настей?..
