и настанет время гуляк-полуночников, для которых ночь – это целая вечность, со своими законами восприятия и миропонимания... Лишь бы только лунатиком не стать, злобным и всеразрушающим...
– Ну, так что? – внимательно посмотрела на него Лена.
– Да я бы лучше дома остался.
– Тогда я одна пойду.
– Неужели это так важно?
– Важно... Джинсы у тебя ничего, мне нравится. А куртка так себе... Ну да ладно, есть у меня один знакомый, решим проблемы... И еще, можно я колье надену?
– Зачем спрашиваешь?
– И я спрашиваю... И Глеб спрашивал... Его это колье интересует...
– Зачем оно ему?
– Память о покойном друге... Они с Германом большие друзья. Были... Еще у них Гена был и Гоша... Четыре друга. Они еще себя символом вечности называли.
– Почему?
– Потому что символ вечности – это как фашистский крест, только наоборот. Но все те же четыре русские «Г». Глеб, Герман, Геннадий, Георгий... Но их вечность давно уже разрушена. Гена пропал без вести еще в девяносто седьмом, Гоша бесследно исчез в девяностом девятом...
– Герман пропал в этом году, – добавил Данила.
– Почему пропал? Он на вертолете разбился... То есть взорвался... Гену и Гошу найти не могут, а Германа по-человечески похоронили. Вернее, то, что от него осталось...
– Да, но ведь он мог бесследно исчезнуть. Взорвался бы вертолет вместе с тобой, и никто бы не знал, где он. Снегом бы обломки засыпало и все, аут...
– Но ведь я жива, – сдавленно улыбнулась Лена.
– А если бы тебя убили? Если бы те трое на снегоходах сделали свое черное дело? И тебя бы убили, и меня... Они же не хотели, чтобы ты правду рассказала...
– Не хотели, – разволновалась она. – И спасибо тебе за то, что спас меня. И что в Москву отправил. Я интервью дала, газеты волну подняли, после этого меня никто не трогал...
– Будем надеяться, что и дальше все будет спокойно... Так зачем Глебу твое колье?
– Я так понимаю, ему не само колье нужно. Там какая-то информация, – неуверенно сказала Лена.
– Какая информация? Для чего?
– Не знаю. Мне так показалось... Он давно спрашивал меня, сколько камней в колье, я вспомнила, что двенадцать. Так он сказал, что это неправильная цифра...
– И в чем ее неправильность?
– Не знаю... Да я и не вдавалась... Да и несерьезно все это.
– Что несерьезно? Он сегодня в твоей шкатулке копался, колье искал...
– В шкатулке только бижутерия, а колье в тайнике... Оно и сейчас там...
– Пошли к черту своего Глеба! А колье пусть в тайнике лежит.
Данила чувствовал, что история с драгоценной безделушкой еще не закончилась. Алмазы красивые, но злые камни. Сколько крови на них...
– Не могу я послать его к черту. Он мой босс!
– Ты и у него секретаршей работаешь?
– Не секретаршей, а секретарем.
– Что, есть разница?
– Секретарша кофе подает, а секретарь – документы... И если ты не знаешь, то я тебе скажу, что начальник без хорошего секретаря как без рук... Я не просто секретарь, я делопроизводством заведую. Герман меня очень ценил. И по командировкам таскал...
– Таскал?
– Ага, как потаскуху, – криво усмехнулась Лена. – Ты это хотел услышать?
– Да нет, – отчаянно мотнул головой Данила.
– Что нет, если да!.. Да, таскалась я с ним... Но я у него одна была... Ну, жена была. И я. Только она и только я, больше никаких женшин... А с Глебом не так. У него любовницы, потому что так модно. И еще, чтобы не жениться... Была у него жена, он как с ней развелся, так теперь его под венец на танке не затянешь...
– Ты пыталась?
– Нет. Меня вполне устраивает такое положение. У меня же все есть, в том числе и свобода... Была бы я за ним замужем, близко бы тебя к себе не подпустила...
– Но ты же не замужем.
– Поэтому мы едем с тобой в клуб... Не доставай меня. Дай полежать немного. Сейчас я немного отдохну и начну собираться...
К выходу Лена готовилась часа три, не меньше. Прическа, макияж в домашних условиях. Перебрала в шкафу все свои вечерние платья, как будто собралась надеть одно из них. Но выбор остановила на дорогих, хотя, в общем-то, тривиальных джинсах и топике-корсете со стразами. В таком наряде она смотрелась великолепно, и все же Данила полагал, что колье, которое она все же надела, плохо сочетается с брюками. Впрочем, это было его мнение – субъективное и, очень даже может быть, отражающее устаревшие взгляды на моду.
Проблему с ним Лена тоже решила. По пути заехала к одному из своих знакомых и взяла у него напрокат стильный клубный пиджак из мягкого велюра. Отказываться Данила не стал, но и радости не выразил. Для него лучше свое плохое, чем чужое хорошее – такой уж него характер.
Глава 15
Лена остолбенело смотрела на Глеба, который небрежно и с ленцой махал левой рукой им из-за своего столика. Правой рукой он приобнимал за плечи молодую эффектную женщину со скучающим выражением лица.
– С тобой все в порядке? – обеспокоенно спросил Данила.
Они только что пришли в дорогой и престижный клуб, где на первом уровне в разноцветных лучах прожекторов утопал танцпол, а на втором, верхнем – нависал над нижним ресторанный зал. Где-то рядом вибрировала глубокими басами мощная саунд-система, а в зале на втором уровне было относительно тихо – во всяком случае, здесь можно было говорить, не напрягая слух и голосовые связки.
– Да случилось, – кивнула она. – Знаешь, с кем Глеб пришел?
– С женщиной. И красивой...
– Да, красивая. В девяностых годах «Мисс Москвой» была. Герман потому на ней и женился...
– Герман?
– Да, это Лиза, его вдова... Елизавета Конотопова!.. Полный чепец, короче!
Спохватившись, Лена скованно, сквозь зубы улыбнулась боссу и направилась к его столику.
Лиза смотрела на Данилу и с женским интересом, и с какой-то иронией в глазах.
Ей было слегка за тридцать, но выглядела она очень молодо. Нежная кожа, ни единой морщинки под глазами, подтянутый подбородок, эластичная шея с тонкой ниткой жемчуга на ней. Одета она была примерно так же, как и Лена, но ее украшение, как показалось Даниле, с джинсами гармонировало лучше, чем бриллиантовое колье.
Женщина не поднялась ему навстречу, но, лизнув его снизу вверх чувственным взглядом, протянула руку.
Данила замешкался, но Лена не растерялась и незаметно толкнула его локтем в бок. Только тогда он, растормошившись, в галантном полупоклоне и нежно взял протянутую руку, легонько коснулся ее губами. И после того, как Лиза убрала от него свою ладошку, он еще секунды две склонял перед ней голову.
Ей это понравилось, и она жеманно, с плохо скрытым кокетством в улыбке показала ему на свободное место возле себя. Лена же подсела к Глебу.
Диван обнимал столик глубокой буквой «с» – Данила оказался повернутым к Лизе левым боком, Лена к Глебу – правым, и оба находились лицом друг к другу. Но все же ему не понравилось такое размещение. Со стороны могло показаться, что Лена и Лиза – обе принадлежат Глебу, а он как бы четвертый лишний... Впрочем, кроме легкого раздражения, он ничего не почувствовал. Или недавние события укрепили его
