упертая и непробиваемая. Налил себе, выпил.
– Хочешь ты того или нет, но теперь ты должна быть с нами, – после долгого раздумья сказал он.
– С кем, с вами?
– Со мной. С Анисимом. С Кнутом. Без нас тебя сожрут.
– Кто?
– Шурш со своими додиками. Моторолку он держит. Борзота. Два куска снять с меня хочет. Надо решать вопрос.
– Как?
– На правилку этого Шурша ставить надо. С людьми говорить буду. Короче, разведем рамс.
– А оно тебе нужно?
– Не понял, ты что, хочешь, чтобы борзота всякая права здесь качала?
– Пусть качает. Пусть смотрящий им предъявляет. Тебе-то какое дело до мировой революции?
– Ну, так с Шуршом разобраться надо.
– Мы с ним уже разобрались. Я его шуганула, ты ему насыпал. Он больше не залупнется. Да ты и сам это знаешь. Или тебе Моторолка нужна?
– Может, и нужна. Место рыбное. Лохов там как собак.
– На запчастях можно хорошие деньги делать, – подсказала Маринка.
– А что, не вариант? Тачку сдернул, раскромсал и по частям на Моторолку.
– Думаешь, ты один такой умный? Менты тоже знают, чем на Моторолке промышляют. Не удивлюсь, если там стукачей будет больше, чем лохов. Думаешь, Шурш долго протянет? Заметут рано или поздно.
– Если он ментам не отстегивает.
– А ты бы стал отстегивать ментам? – резко спросила Маринка.
– Нет! – Капрон поспешил откреститься от умной в общем-то мысли.
– Вот я и говорю, что западло ментов кормить. Да всех и не накормишь. Не надо пастись там, где медом намазано. Нужно, как пчелка, от одного цветка к другому. Тогда менты на хвост не сядут. За что ты срок взял?
– Скок залепили. Хавиру выставили, я барахло барыге снес, а тот ментам меня сдал.
– Значит, не нужно барахло брать. Чтобы потом с барыгой дел не иметь. «Воздух» брать нужно, деньги.
– Вот я и говорю, терпилу на Моторолке бортанули, а у него «воздуху» на четыре «куба».
– Как ты его бортанул? На гоп-стоп, наверное?
– Ну да.
– Ты же скокарь, а не гопник. Что-то меня понесло. Мозги тебе не в тему вправляю. У тебя две ходки, а я тебя учу.
– В том-то и дело, что две ходки. Третьей не боюсь. Но хотелось бы задержаться на воле.
– Тогда не лезь на рожон. Я знаешь, с какими мужиками гуляла? – неожиданно спросила Маринка.
– При чем здесь это? – поморщился Капрон.
– Да при том. Богатые мужики. Торгаши, цеховики. Одного подцепила, а дальше сама по рукам, как эстафетная палочка. К одному приехала. Квартирка стремная. Но это для виду. У меня чутье на деньги. Так там деньгами пахло. Он спать завалился, а я со скуки шмон сделала. Нычку нашла. А там рыжье, лавья немерено. Думаешь, я что-то себе взяла? Не-а, не резон. Светиться не хотела.
– А чего тебе бояться? Торгаш бояться должен. Откуда у него бабло? То-то же. Не стал бы он ментам жалиться.
– Ты в этом уверен? – как на неразумного посмотрела на него Маринка. – Он бы не стал про заначку говорить. Заявил бы, что я всего лишь зарплату его взяла. Закрыли бы меня годика на три-четыре. А я птица вольная, в клетке зачахну.
– Так ты что предлагаешь?
– Разве я что-то предлагаю? – удивилась Маринка. – Я говорю, что с умом дела делать нужно. Дела делать, а не разборки клеить.
– Так давай дела делать!
– С кем, с тобой?
– Я же тебе сказал, тебе без меня нельзя. Пропадешь.
– Не угадал. Никто ничего мне не сделает.
– И все равно тебе со мной нужно быть.
– Боишься пропасть без меня? – ехидно спросила Маринка.
– А кто его знает, может, и пропаду! Ты вот про барыг говорила. У которых нычки жирные. Адреса-то их знаешь?
– Знаю.
– Может, наколочку дашь? Мы поработаем.
– Еще чего! Вы поработаете, а я сяду – очень интересно!.. Если вместе работать будем, тогда не так обидно.
– Так а я о чем? Давай вместе!
– Я, в общем-то, без тебя обхожусь легко и просто. В моем деле сбоку припека не нужна. Сообщник сдать может. Но фишка в том, что мне скучно карманы щипать. Душа большого дела требует!
Глаза у Маринки вспыхнули азартным огнем, дыхание участилось. В таком состоянии либо банк срывают, либо проигрываются в пух и прах.
– Так давай «бобров» бомбить будем. Ты даешь наводку, мы работаем.
– Как?
– Скоком. У нас опыт имеется.
– Ты знаешь, какие там двери! Только с виду простые, а стоят крепко – не выломаешь. Замки навороченные, отмычкой не возьмешь. А есть квартиры, которые на охране.
– Ничего, что-нибудь придумаем.
– Думай. Пей водку и думай.
– А может, лучше вместе думать будем?
Капрон поближе подсел к ней. Сначала прижался к ней бедром, затем обнял одной рукой за плечи. Маринка не выделывалась. Сидит молча, думает о чем-то. Тогда он положил руку ей на грудь. Ничего. Просунул руку под блузку. Никакой реакции. Снял блузку. Языком провел по ложбинке между грудками. Марина напряглась, истомленно закрыла глаза, запрокинула голову назад. Капрон дал волю рукам. Марина натурально прибалдела. Только вот ноги раздвигать и не думает.
А Капрон разошелся не на шутку. Давление такое, что клапаны срывает. А есть только один способ спустить пар. Но Маринка была начеку. И в тот момент, когда он втиснулся между ее ног, больно укусила его за нос.
Он мог бы ее ударить. Но, даже вне себя от злости, он не посмел поднять на нее руку. Да и не стала бы Маринка подставляться под удар. Она сама была похожа на разъяренную змею, и нож в ее руке остро напоминал ядовитое жало.
Глава 7
Кнут жадно пересчитывал деньги.
– Тысяча сто. Тысяча двести. Две тысячи. Три. Десять. Двадцать. Тридцать восемь кусков, братва!
– Откуда у вас эти деньги, гражданин? – строго спросил у него Анисим.
Он был в ментовской форме – фуражка с красным околышем, рубашка с коротким рукавом, погоны с капитанскими звездочками. Галифе, хромовые сапоги, но главное – пистолет в кобуре.
– Как откуда? – развеселился Кнут. – Я два года на промке горбатился! Хозяин по три куска в месяц платил. Вот и считай, начальник!
– А рыжье откуда?
– Так это, на очистных намыл. Говно влево, рыжье вправо. Гы-гы!
– Так я не понял, рыжье чо, в говне? – прикалывался Анисим.
– Чо, замараться боишься? Так ты мне свою долю отдай, го-го!
Марина сидела в кресле, курила и молча наблюдала за этой пикировкой.
За ментом братва ездила аж в Ярославль. В два дня обернулись. И клифт с погонами привезли, и ствол.
