под себя стольный град непризнанного князя. Не было у него тысячной рати, всего восемь сотен смог он собрать. Не много по сравнению с русско-мордовской ордой. Но и не мало – поскольку первые три сотни были собраны из отборных латников. И еще три сотни – стрельцы-ополченцы. И все это войско было собрано сейчас в стенах города. Несладко придется Антипу, ох, не сладко.
Не зря Тимофей сначала возводил, а затем и расширял городские стены. Высокие, несокрушимо прочные башни, неприступные стены, глубокий ров, смола и масло в котлах, бревна, готовые обрушиться на головы атакующего противника, камни грудами. И главное, стрелы в колчанах. Шесть сотен луков, шесть сотен стрелков. Мечи, копья...
– О чем думаешь, князь?
Тимофей нахмурился, услышав непозволительно настырный женский голос. Обернулся к виновнику своего недовольства, строго посмотрел на Ладу. Удивленно повел бровью.
– Это что такое?
Лада готовилась к сражению наравне с мужчинами. Кожух на ней из многослойной дубленой кожи, железный нагрудник. Топор-чекан за поясом, за спиной колчан со стрелами, лук в руках – небольшой, но добротный, собранный из костяных пластин.
– Я с тобой! – сказала она твердо, голосом человека, все для себя решившего.
– И не думай... Откуда у тебя доспех?
– Ты к войне готовился. Я к войне готовилась. Мы же с тобой неразлейвода.
– У меня, как ты знаешь, жена есть.
– Мы же не будем сейчас об этом говорить, правда?
– Ты стрелять хоть умеешь?
– Немного.
– И где ж ты научилась? – совсем не весело улыбнулся Тимофей.
Не думал он, что Елизар был способен на такую подлость. Ладно, с Жданом его стравил. Но зачем было Ладу в рабство продавать? К мордовцам свез, а те дальше – на Волгу ее сплавили, где она попала наложницей в гарем булгарскому хану...
– В Булгарии?
В ханском гареме она постигала отнюдь не воинские науки. Уж он точно это знал. Но все равно спросил.
– Нет. Здесь. Это не так уж и трудно.
– Если кое-как.
– А я и не говорю, что белке в глаз могу попасть...
– Хорошо. Останешься здесь. Башню будешь охранять.
Тимофей уже собирался уходить отсюда. Конь оседлан, охрана ждет его. Сейчас он отправится к восточным воротам, займет свое место в Первой башне. Он очень надеялся, что враг не сможет ворваться в город и уж тем более захватить малую крепость и княжий двор. Если все будет хорошо, то Лада ни разу не натянет тетиву своего лука.
– Но это нечестно! – возмутилась она.
– Это приказ.
Уходя, он взглядом пригвоздил ее к опорному столбу. Теперь он был уверен, что она не сдвинется с места, пока он сам не пожалует к ней. Лада хоть и проявляла иногда свою воинственность, но в целом она послушна и покорна его воле.
Тимофей был уверен, что враг сегодня же атакуют крепость. И он не ошибся в своем предположении. Мордовские и русские полки пошли на приступ всеми своими силами. Это было жутковатое зрелище – ночь, тысячи движущихся факелов, хоругви над русским ополчением, крики мордовских нехристей, ржанье лошадей, топот копыт, ног. И смертельно опасный посвист стрел.
Враг напирал с востока. Князь Орлик заранее перебросил к восточным воротам основные силы. В крепости городского острога он не сомневался. Стены высокие и прочные – смоленые, но загораются плохо. Верхний ярус-помост широк, на нем запросто могут поместиться четыре воина в ряд. Тесно здесь будет только в том случае, если враг оседлает стены – тогда начнется рубка. Стрелковые башни, бойницы для лучников...
Осажденные ратники осыпали врага градом стрел – убитые воины роняли на землю пылающие факелы, живые бежали дальше, ногами затаптывая их. Гасли факелы, но все равно их было много, очень много. Горящие стрелы залетали за стены, но горожане были начеку – пресекали пожары на корню.
Не считаясь с потерями, атакующие полчища подошли ко рву, перемостили его заранее припасенными жердинами, кое-как преодолели препятствие. В ход пошли лестницы. А ворота уже таранило огромное бревно с железным наконечником. На головы наседавшему врагу лилась смола, масло, падали камни, катались бревна. Но это не останавливало его. И латники, и плохо вооруженные ополченцы остервенело лезли на стены.
Разместившиеся за их спинами лучники, прикрывшись щитами, сбивали засевших на стенах защитников. Но не так-то просто было избавиться от них. Много было воинов у князя Орлика, дрались они бесстрашно и умело. Местами атакующий ворог все же взлезал на стены, где-то даже пытался расширить свой успех. Но Тимофей вовремя посылал подкрепления, грамотно распределял силы.
Вражеский натиск стал ослабевать. Тимофей уже было решил, что все, пора праздновать победу. Но вдруг страшная новость потрясла его. С западной стороны крепости враг сумел овладеть стенами. Оказалось, что запасной полк тишком и скорым шагом подступил к острогу. Заметили его поздно, когда лестницы уже уперлись в стены. Отпор дать подлому ворогу не смогли, и князя оповестили с большим опозданием.
Прорвавшийся полк с ходу смел со стены заслон, в стремительном порыве преодолел путь, отделяющий его от детинца. Взял и эту крепость.
Когда Тимофей со своей малой дружиной поспел к месту, штормовая волна сраженья уже захлестнула княжеский двор. В детинце он оставил небольшую часть ратников, но все же супостат встретил ожесточенное сопротивление. И тем не менее, враг ворвался в княжеские палаты. Тимофею пришлось вгрызаться в живую вражью массу, неимоверным усилием разметать ее в клочья.
На своем пути он потерял много гридней, сам был оглушен тяжелым ударом по голове. Еле живой от боли и усталости, он все же прорвался к башне – к той самой, где оставил Ладу.
Он успел в самый последний момент. Сломав заслон из нескольких латников, враг добрался до самой Лады. Тимофей вовремя выбил меч из рук замахнувшегося на нее воина. А она сама в запале сражения вонзила ему в живот короткое копье. И удар был настолько сильным, что даже кольчужное железо не смогло спасти его от гибели...
Лада была не одна. За ее спиной, забившись в угол башенного ограждения, сидела, обхватив голову, Любава.
А ведь Лада могла избавиться от своей соперницы. Для этого ей было достаточно отойти в сторону, чтобы вражеский мечник сразил ее насмерть. Но нет, она закрыла Любаву своим телом. Чтобы умереть вместе с ней. В сражении...
– Тимоша!
Завидев мужа, Любава вскочила на ноги, бросилась к нему на шею, обняла, не обращая внимания на то, что его броня была густо заляпана чужой кровью.
– Все, все, я успел... – благодарно глядя на Ладу, Тимофей мягко похлопал жену по спине.
– Вовремя ты, – с героическим выражением лица сказала Лада.
– Почему под землей не ушли? – недовольно спросил он.
И Лада, и Любава знали тайну подземного хода, через который можно было выбраться из городского острога. Они могли бы воспользоваться им, чтобы уйти или хотя бы переждать беду.
– Ты же сказал, башню охранять, – изобразила удивление Лада.
– Сказал.
– А жена твоя сама прибилась...
Любава отстранилась от мужа, лицом повернулась к Ладе.
– Даже не знаю, как тебя благодарить, – сказала она.
И в порыве чувств подалась к девушке, обняла ее... А ведь она должна была знать, какую роль играет
