бандита.
– Да нет, ничего. Не было ничего такого…
– А может, все-таки что-то было?
– Ничего. А если бы и было… Нет, это здесь ни при чем.
– Значит, что-то было?
– Да не знаю я, о чем речь, – еще больше занервничал Архар. – И вообще, мне уже пора!
Он поднялся из-за стола и, не прощаясь, вышел из дома. Михаил закрыл за ним ворота, двери и вернулся к Миле, которая сидела на диване, невидяще глядя куда-то в пустоту перед собой.
Михаила она, казалось, не увидела, а почувствовала – вздрогнула, виновато и вместе с тем вызывающе посмотрела на него.
– Почему ты ему сказал, что не собираешься со мной жить?
Ей приходилось делать над собой усилие, чтобы удерживать клонящуюся набок голову, а ему – напрягаться, чтобы разобрать слова, настолько сильно заплетался у нее язык.
– Ты нас подслушивала?
– Это мой дом, что хочу, то и делаю.
– Зря ты так считаешь. Не надо было ему говорить про лес.
– А я сказала. Я сказала Барабасу – он меня чуть не убил. И Архар может меня убить. Но не убьет. Потому что ты со мной. Я же слушала вас, я поняла, что Архар тебя боится. Очень боится. И пока ты со мной, мне ничего не будет. Я понимаю, поматросил и бросил, – чуть не плача, с горечью и упреком сказала она. – Но я не позволю себя бросить. Если ты мужчина, ты не уйдешь от меня. А если не мужчина… Если ты не мужчина, то пошло все к черту!
Сначала у Милы завалилась набок голова, а потом и она сама улеглась на диван. Подобрала под себя ноги, дернула одной, чтобы скинуть со ступни тапок, и затихла. Быстро ее развезло, и заснула она так же скоро. Михаилу оставалось только сожалеть о своих неосторожно сказанных словах.
Глава 8
1
Мухин взволнованно барабанил пальцами по столу.
– Приятная новость: Лагов сознался в убийстве Терехина и Вихрова.
– А верить ему можно? – без энтузиазма спросил Михаил.
– Тебе не все равно? Главное, признался.
– А следственный эксперимент?
– Зачем? Он же сознался под давлением фактов.
– Каких фактов?
– Почерк, следы обуви… В общем, признание запротоколировано, можно готовить дело в суд, но это уже не наша головная боль.
– А Кувшинский что говорит?
– Молчит, как столб на морозе. Но ему деваться некуда. Лагов дал показания, и теперь ему нужно выкручиваться, иначе он по этому делу как заказчик пойдет.
– Лагов еще когда признался, что Пилипчука убил… И что? Кувшинский до сих пор молчит, не говорит, кто заказчик.
– Ну почему молчит? – пожал плечами Мухин. – Говорит, что позвонили ему, сказали Пилипчука убрать.
– Ага, денег пообещали…
– Ну да, бред, конечно. Но в любом случае убийство раскрыто. Да что там убийство! Целая эпоха, считай, закончилась. Нет больше Терехина, Вихрова, Черепанова… Один только Архар остался. Но будем считать его досадным недоразумением. Я вот думаю, может, на Кувшинского надавить?
– Куда уж дальше давить?
– Ну, Лагова же дожали, и этого дожмем.
– И что?
– Может, он скажет, что Архаров Пилипчука заказал?
Михаил прыснул в кулак. Что-то в этом роде он и ожидал услышать.
– А что, вариант. Архарова за решетку, его бригаду в распыл, а на Первомайский район поставим охранную фирму. Какую охранную фирму вы предлагаете поставить на Первомайский округ?
Похоже, Мухин не уловил сарказма.
– Есть у меня на примете одна, называется «Каменная стена». Она еще пока в стадии формирования.
– На базе «Гаранта», «Бастиона», «Нептуна» и «Опоры», да?
– Да, все верно.
– И в этих фирмах служат исключительно надежные люди?
– Да, и я за это ручаюсь. А тебе что-то не нравится? – наконец-то догадался Мухин.
– Почему не нравится? Лучше «Гарант», чем терехинские бандиты. Но мне кажется, что не наше дело этим заниматься.
– Почему не наше? Надо своих людей на охрану ставить, чтобы опять не допустить бандитского беспредела.
– Ставить, но не руководить. А вы руководите этим процессом.
– И правильно делаю, что руковожу. Если с процессом нельзя бороться, то нужно его возглавить. Что я и делаю. Пойми, криминал снова может взять над нами верх. РУБОП скоро канет в Лету, некому будет бандитов треножить. Отправят меня на пенсию, возглавлю головную охранную фирму, буду руководить процессом. И не допущу, чтобы уголовники снова овладели городом. Одному мне будет трудно. Поэтому я и хочу, чтобы ты остался моим замом. Я тебе честно скажу, на тебя у меня большие планы. Ты будешь моим заместителем, будешь получать хорошие деньги, причем на совершенно законных основаниях. Я думаю, для начала десять тысяч долларов тебе хватит.
Михаил думал недолго.
– Спасибо, конечно, но рано еще мне на пенсию.
– А я тебя на пенсию и не отправляю. У тебя большой опыт, неоспоримые заслуги, я буду рекомендовать тебя на свое место. Думаю… Да нет, я уверен, что ты возглавишь оперативно-розыскное бюро. Будешь работать на этом месте – ну, и помогать мне заодно.
– За десять тысяч долларов в месяц?
– Да. Чтобы все было по-честному.
– И где же здесь честность?
– Тебе нужны эти деньги. Тебе они очень нужны. Ведь ты же не хочешь быть бедным родственником.
– Не понял.
– Я же знаю, с кем ты живешь… Нет, мне все равно, что ты живешь с женой бандита. Все равно, потому что я видел эту женщину. Все равно, потому что в нее действительно можно влюбиться и пропасть. Но у нее дом, у нее рестораны, у нее деньги, наконец. А у тебя что, голая зарплата?
– Мне хватает, – Михаил враждебно посмотрел на своего начальника.
– Тебе самому хватает. Но с ней тебе одной зарплаты не хватит. А десять тысяч долларов в месяц – это солидно. И она уже не упрекнет тебя в том, что ты мало зарабатываешь…
– Ей все равно, сколько я зарабатываю. У нас договор – я ее охраняю и поэтому живу… Не с ней живу, а у нее.
– Ты можешь обмануть меня, но себя ты не обманешь. И не надо смотреть на меня, как Дзержинский на контрреволюцию. Я предлагаю тебе реальный вариант, в котором нет ничего противозаконного. А если вдруг что-то и возникнет, что идет вразрез с законом, ты всегда сможешь поправить нас. Потому что будешь вхож в наше дело. Да и не возникнет ничего противозаконного, потому что не та у нас почва, чтобы росла какая-то дрянь.
– Ну, я не знаю, – пожал плечами Михаил.
В конце концов, он хорошо изучил Мухина и очень уважал его. И уж лучше охранный бизнес в городе возьмет под себя Мухин, чем кто-то другой. Так почему бы не помогать ему, тем более что деньги ему
