– Нет.
– Ну, извини, сам напросился, – Михаил красноречиво посмотрел на Грекова и кивком головы показал на постовиков, в отдалении стоящих возле «уазика» ППС. – Скажи ребятам, пусть Полипова заберут.
– Да нет, не надо забирать… Не к женщине Сергей Анатольевич приезжал, а к женщинам. Двое их.
– Лихо.
– Близняшки…
– Это у него что, бзик такой?
– Ну, бзик не бзик, а лучше об этом никому не говорить. Сергей Анатольевич очень переживал, что жена узнает.
– Жена или жены? Хотя можешь не отвечать. Значит, это его посмертная воля была, чтобы жена ничего не узнала?
– Ну да.
– Он что, так и сказал, если меня вдруг убьют, не говори, Полип, что у меня любовницы?
– Ну да… Он как чувствовал, что за ним охотятся. Охрану до шести человек довел, а все равно переживал. И девчонок этих с ног до головы проверил, где живут, с кем общаются – ну, мало ли, вдруг подставные. И парень у них… у одной был, так и его пробили по всем статьям. С ними все чисто было, а все равно Сергей Анатольевич боялся. И еще говорил, что чужие женщины – это зло.
– Золотые слова, – кивнул Греков.
– Золотые, не золотые, а на этих женщинах он и погорел, – угрюмо вздохнул Полип. – Барабас, говорит, к чужой женщине без охраны ездил, с ним, дескать, понятно, а у меня, говорит, охрана, все проверяется, а все равно обидно будет, если у их дома подстрелят…
– А проверяется что? – спросил Михаил.
– Ну я же говорю, девчонок этих пробили, Ольгу и Оксану; в техникуме учатся, из Хохлатовки приехали, тут рядом. Игорька пробили, с ним тоже вроде все нормально. В подъезд когда заходили, все проверяли, по сторонам всегда смотрели. Это место мне всегда не нравилось, – Полипов кивком головы показал на едва заметное в темноте недостроенное здание. – Мы машину всегда старались ставить так, чтобы она спину с этой стороны закрывала. Но расстояние до подъезда, сами видите, большое.
Действительно, дорогу от дома отделяли широкие – метров десять – палисадники, через которые к подъездам были проложены мощенные тротуарной плиткой дорожки. По такой дорожке и шел Архаров, направляясь к своим подружкам. Телохранители закрывали его со спины, и если бы он не дернулся, не повернул вдруг к машине, снайпер не смог бы его достать.
– Мы на дорожку сперва заехали, – продолжал Полипов. – Ну, чтобы к подъезду поближе. – Так тут выбежала одна, орать начала. Милицию, говорит, вызову. Короче, скандальная баба, Сергей Анатольевич сказал, что не надо с ней связываться.
– Киллер должен был понимать, что твой босс плотно закрыт охраной; почему тогда не ушел со своей позиции? – спросил Михаил.
– Да был я на этой позиции, – поморщился начальник охраны. – Подъезд освещен, окно большое, площадка на втором этаже хорошо видна. Сергея Анатольевича подстрелить можно было, когда он к двери дома подходил.
– Значит, Ольга эта и Оксана на втором этаже живут.
– Да, в третьей квартире…
– Чья эта квартира?
– Ну, Сергей Анатольевич по случаю приобрел…
– Может, за долги у кого-то отобрал?
– Не знаю, – с самым серьезным видом пожал плечами Полипов.
– Разберемся.
Михаилу интересно было сходить в заброшенный дом, осмотреть место, откуда стрелял снайпер. Но туда он отправил своих оперативников, а сам взял на прицел квартиру номер три: хотелось посмотреть на сестер-близнецов, что вскружили голову Архару на его беду.
Дверь ему открыла красивая девушка с распущенными черными волосами, стройная, длинноногая, с приветливой улыбкой на лице. Она была в шелковом халатике длиной чуть выше колена – и смотрелась в нем также нарядно и волнующе, как в платье для коктейлей.
– У нас все хорошо, – не дожидаясь приветствия, бодро сказала она. – Никого нет, можно заходить… А почему вы не в костюме?
Похоже, она приняла Михаила за телохранителя. Труп Архара лежит у подъезда, его уже накрыли простыней, а девушка ни сном ни духом. Впрочем, этому можно было найти объяснение. Из дома девушки не выходили, их никто не беспокоил, поэтому Полип не сразу признался в их существовании. А соседи, видимо, еще не успели про них прознать.
– Потому что я из милиции, – Потапов раскрыл служебное удостоверение.
– А-а… А Сергей где?
– Я могу пройти?
– Да, конечно…
В квартире вкусно пахло пирогами и печеными яблоками. Чувствовалось, что к приезду гостя здесь готовились основательно.
Квартира впечатляла. Мало того, что просторная, в ней еще был сделан хороший ремонт; подвесных потолков Михаил не заметил, но обои свежие, в современном стиле, и паркет на полу качественный. Не самая новая, но дорогая мебель, на кухне отличный гарнитур и двухкамерный холодильник.
Именно на кухню и направился Михаил. Ему интересен был вид из окна. Здесь играла музыка, ритмичное «диско», и она заглушала звуки – голоса милиционеров и экспертов, хлопанье дверей, звук подъехавших машин. Легкая прозрачная гардина передвигалась по карнизу плохо, и Михаилу пришлось повозиться, чтобы расшторить окно и выглянуть вниз. Но труп и стоящие вокруг него люди закрывала росшая под окном сосна.
– Что вы делаете? – спросила девушка.
Сестры стояли в дверях, плечами касаясь друг дружки. И халаты на них одинаковые, только выражения лиц разные. Одна смотрела на Михаила с откровенным интересом, другая – с тревогой, указательным пальцем касаясь верхней губы.
– Да вот, на Сергея Анатольевича посмотреть хочу.
– На Сергея?..
Одна девушка оказалась вдруг слева, другая – справа.
– Машин сколько, – заметила одна.
– А «Скорая помощь» зачем? – спросила другая.
– Это не «Скорая помощь». Это катафалк.
– Катафалк?! Зачем? – чуть ли не хором воскликнули девушки.
– А вы не знаете?
Девушки не отходили от него, поэтому ему самому пришлось отступить, чтобы иметь возможность наблюдать за ними, за их глазами.
– Нет, – покачала головой одна.
– Что-то с Сергеем? – охнула другая.
– Да, его убили.
– Не может быть!
– Что вы такое говорите?
Судя по реакции сестер, трагическая новость стала для них полной неожиданностью. Одна ладонями закрыла щеки, другая – уши, и обе собрались выбежать во двор, чтобы посмотреть на покойника, убедиться в том, что Михаил не врет или, напротив, вводит их в заблуждение. Но Потапов не выпустил их из кухни.
– Не надо никуда идти. Сейчас жена Сергея Анатольевича подъедет.
– Жена? – удивилась одна.
– Нет у него жены, – не поверила другая.
– Кто вам такое сказал? Он?
