– Вы бы шли отсюда, – ошарашила его Настя.
– Чего? – Радик удивленно поднял брови.
– Этот ресторан чеченцы держат... А я же вижу, что вы не просто военные, – доверительно сказала она. – Вы, наверное, в Чечне были...
– А что, от нас порохом пахнет?
– Можно сказать, что так... Здесь драка в начале лета была. Ребята в Чечне служили, домой возвращались, к другу решили заглянуть, здесь собрались. С чеченцами сцепились, а те за ножи... Никого не убили, но крови много было...
– Ты, наверное, шутишь? – холодно улыбнулся Радик. – Чтобы я в своей стране от «чехов» бегал?
– Да не надо бегать. Никто вас отсюда не гонит. И чеченцы вас трогать не будут, если вы сами... Глупый какой-то разговор, сама не знаю, что на меня нашло...
– И я не знаю... А ты, наверное, часто здесь бываешь?
– Ну, я бы не сказала... Мы с подружкой в энергетическом институте учимся, квартиру здесь снимаем... Ну, когда деньги бывают, заглядываем...
Она хотела еще что-то сказать, но в этот момент в ресторан с улицы зашли люди. Два смуглых кавказца держались так, будто это заведение принадлежало им с потрохами. Опытным взглядом Радик определил в них чеченцев. Гладко выбритые, в дорогих летних пиджаках, под которыми, похоже, скрывалось оружие.
Настя завороженно смотрела на них. В глазах одновременно и страх, и почитание... «Чехи» не наглели, пальцы веерами не бросали. Один был хмур, другой непринужденно улыбался. И даже вежливо обратился к Радику и его другу.
– Мужики, вы извините, но это наши девочки.
На русском он говорил совершенно без акцента.
– Кто вам такое сказал? – с вызовом спросил Радик.
Он сам понимал, что не надо ему заводиться. Даже пытался удержать себя в руках, но возмущение закипало в нем со страшной силой.
– Радик, не надо... – покачала головой Настя.
Сейчас в ее глазах страха было значительно больше, чем почтения.
– Но ты же не хочешь с ним?
– Ну и что? Тимур и Максуд зря никого не обижают.
Похоже, она очень сомневалась в своих словах.
– Ты слышал, мужик, – одними губами улыбнулся чеченец. Взгляд его уже заледенел. – Мы никого зря не обижаем. Так что не выдергивайся...
– А то что? – поднимаясь во весь рост, спросил Радик.
И Лешка поднялся со своего места. А парень он здоровенный. И сильный как бык. Одного удара хватит, чтобы башку вбить в плечи по самую макушку.
– Ребята, не надо! – вскочила со стула Настя и встала между Радиком и чеченцем. – Тимур, мы с тобой!..
Она взяла под руку одного «чеха», Катя другого. По доброй воле к ним ушли. Казалось бы, инцидент исчерпан. Но неожиданно на сцене появилось новое действующее лицо.
– Тимур, я не понял, чо за дела?
Словно черт из табакерки откуда-то из барной стойки вынырнул третий чеченец. С хищной улыбкой подскочил к Радику, ядовито зашипел.
– Ты чо, дорогой, быкуешь? Тебе что-то не нравится?..
Возможно, Радик бы постарался уйти от назревающей драки. Но, на свою беду, в этом чеченце он узнал того самого джигита, который два месяца назад вскрыл горло русскому солдату. Радик жаждал с ним встречи, но как-то не думал, что этот звереныш всплывет здесь, в Москве.
– Рука, я смотрю, у тебя зажила? – язвительно усмехнулся он.
– Рука?! – удивленно повел бровью «чех». – Какая рука?
– И бегаешь ты очень быстро.
– Куда бегаю? Ты чо, мужик, обкурился?
– Под откос быстро бегаешь...
– Эй, Радик, о чем это ты? – спросил Лешка.
– Помнишь, я рассказывал, как «чехи» наших солдат резали. Так вот этот гниденыш убивал. Я его, мразь, подстрелил, но не добил. Под автобус ломанулся...
– Ты подстрелил?! – вытянулось лицо чеченца. – Я под автобус?!.. Был автобус... И солдаты были... Так это ты стрелял?!
– Я... Долго ж я тебя искал, падла!.. Встретились наконец...
Радик не замечал в себе дикой звериной ярости. Но, судя по тому с каким ужасом смотрела на него Настя, можно было предположить, что вид у него запредельно страшный. Видно, было в нем нечто такое, что до смерти пугало людей... Потому и Лара ушла от него...
Но сейчас ему было ни до Лары, ни до Насти. Внутри все клокотало от какой-то дьявольской злобы. В этот момент он сам себя боялся... Но чеченцы не испугались.
– Беслан, мочить его надо, – прошипел на ухо убийцы Тимур. И, с трудом сдерживая свою ярость, обратился к Радику. – Пойдем, отойдем...
Но в отличие от него Радик уже не мог контролировать себя. И прежде всего в этом была виновата водка. Три бутылки на пару с Лешкой осушили...
– Ты отвали! Тебя я убивать не буду, – не в силах больше сдерживать себя рыкнул он.
– Тебя убивать будут!
Чеченец сунул руку под пиджак и тем самым сорвал Радика с боевого взвода...
Глава 18
Из камеры его вывели в наручниках – как какого-то особо опасного преступника. Под усиленным конвоем доставили в кабинет, где его ждал по-военному подтянутый следователь с суровым, холодным взглядом. Посадили на табурет, наручниками пристегнули к специальной скобе, намертво вделанной в стену... Примерно в таком же положении Радик находился год назад, когда над ним измывался Артем. Тот спрашивал с него за убитого Казана. И следователь будет раскручивать его на убийство.
Прокурорский кашлянул в кулак и досадливо глянул на Радика – как будто он своим видом вызывал у него аллергию.
– Надеюсь, вы догадываетесь, какое обвинение вам будет предъявлено, – издалека начал следователь.
Радик молча кивнул. Конечно же, он знал, в чем его обвиняют. Не мог не знать.
– Статья сто вторая, убийство при отягчающих обстоятельствах, – продолжал прокурорский. – Много отягчающих обстоятельств. Очень много. Это и пункт «г» – особая жестокость; это и пункт «з» – двух и более лиц; а также пункт «м» – убийство, совершенное на почве национальной или расовой вражды...
– А пункт «ч»? – усмехнулся Радик.
– Нет такого пункта, – недоуменно посмотрел на него следователь.
– Зато бандиты есть на букву «ч». А еще чудаки на букву «м». Это те, которые в Кремле сидят. Это те, которые солдат моих на убой в Чечне гнали... Ты, дядя, еще солдат моих убийцами назови, за то, что они в Чечне национальную рознь разжигали... Ты хоть думай, когда про национальную вражду говоришь. Я заваруху в Чечне устроил, да?..
– Все сказали, гражданин Улич? – нахмурился следователь. – Заметьте, я к вам на «вы» обращаюсь...
– Заметил. Извини-те...
– А вы опасный человек, Радик Витальевич. Очень опасный...
– Для кого опасный?
– Для общества.
– Для какого общества?
– Для нашего.
– А ваше общество – это чеченцы?
