– Про брата своего хотел спросить.
Трофим вздрогнул, как будто над ухом раздался щелчок бича. Он давно ждал этого разговора.
– Ну.
– А ведь ты с ним в деле был, вы кабанчика цехового дербанули. На бабки поднялись... А потом куда Петруха делся?
– На юга сдернул... Твой брат меня на деньги кинул... Я смотрю, вы одного поля ягоды...
– Не надо на меня стрелки переводить, не обо мне базар. Ты мне за брата объясни, где он, куда подевался?
– Я уже сказал.
– На деньги тебя кинул, да? А с каких таких шишей матушка твоя поднялась, а?.. Это еще вопрос, кто кого на бабки кинул... Где мой брат, а? Что ты с ним сделал?
Мигунок смотрел на Трофима, как молодой волк на осиротившего его охотника.
– Я тебе еще раз говорю, твой брат на «гастроли» сдернул. А что там с ним случилось, не знаю...
– А может, ты его грохнул, а? Ну, чтобы не делиться?
– Я его не убивал. И могу ответить за эти слова. А ты за свои слова готов ответить? Сам должен понимать, что предъява эта очень серьезная...
Мигунок ничего не сказал. Молча повернулся к Трофиму спиной, его «быки» тут же сдвинулись, плотно закрыли его своими телами.
Трофиму не оставалось ничего иного, как уйти.
Он вышел из ресторана. Центр города, шум проезжающих мимо машин, голоса людей – все вокруг движется, все при делах. Трофим невольно ощутил себя коровьей лепешкой посреди этой шумной проруби. Не нужен он больше Мигунку, а без него нет у него ни власти, ни денег... В голове сумбур, перед глазами мутные расплывающиеся круги, в ногах слабость. Но ничего, все это временное явление. Трофим знал себе цену, не потерял уверенности в своих силах. Он обязательно что– нибудь придумает.
Трофим поймал такси, отправился домой. Надо срочно принять ванну и плеснуть под жабры. Вода смоет порчу, которую навел на него Мигунок, водка замоет плевок на душе...
Надо принять ванну... Трофим усмехнулся. Как ни крути, а прав был Мигунок – потерял он нюх. Завалил Делапута, после чего действительно расслабился на маминых харчах. Ванная, чашечка кофе и рюмочка водки... К чистоте привык, к девочкам дорогим... А то, что воровать ходил, так это для форсу, не более того. Хату выставил, так это чешуя на постном масле – замок на дверях таким хлипким был, что даже сопливый урлак отмычкой бы вскрыл. Да и хата стремная, даже взять было нечего – так с пустыми руками и ушел. Вторая хата была чуть покруче, но все равно фуфло... Похоже, никто не воспринял всерьез эти сеансы самоутверждения. Даже Жиха покривился, когда зашел разговор об этом... А потом перестали воспринимать всерьез его самого. И как итог, никому он больше не нужен. Мигунок не то чтобы оттолкнул его, но точно убрал из-под носа жирную кормушку, Жиха забыл о своем обещании поставить его смотрящим по городу. Возможно, у Жихи в Москве проблемы, кто знает, может, он собирается вернуться в Чернопольск и осесть в нем?..
Но Мигунок не просто выставил его за дверь, он встряхнул его изнутри, вывел из состояния анабиоза. Трофим не тот человек, который может смириться со своим положением. Он обязательно что-нибудь придумает... Есть у него на подхвате паренек, с которым он выставлял хаты. Да и еще можно пару-тройку достойных пацанов собрать. Голова на плечах есть, команда будет, можно на серьезные дела забиться – в Москву податься, там жирных лохов, как лягушей в старом болоте. Сначала на воровских делах свой авторитет поднимет, а затем и с Мигунка за его подлость спросит. А может, и самого Жиху на понятия поставит...
Но ему более интересным казался другой вариант. Сколько в городе бесхозных пацанов, их можно сбить в крутую команду и двинуть на Мигунка. Объявить, что Лешка кинул вора, что не хочет больше сливать в общак, и под этим соусом конкретно наехать на него. Пока тот будет отмазываться, Трофим порвет его на бинты вместе со всей его кодлой. Как это делается, он знает... Рулить бригадой будет толковый пацан, Трофим как был, так и останется в стороне, но в этот раз вожжи из рук не выпустит. И тогда уже Жиха не сможет хапнуть готовенькое. Тогда ему придется воевать с Трофимом, чтобы отбить у него право на общаковый слам. А война – это беспредел и удар по воровской репутации. Да и пулю схлопотать можно...
Трофим подъехал к дому, расплатился с частником. Проходя через двор, он автоматически глянул на место под бельевыми растяжками, где совсем недавно стоял белый «Мерседес». Не было машины. И не застанет он дома Кристину... Но ему это и не надо. Не до амуров сейчас... Не будет он принимать ванну, хряпнет водки да отправится к знакомым, независимым от Мигунка пацанам. Скоро, совсем скоро он загонит этого оборзевшего козла в стойло. Он вернет себе потерянный город, и тогда уже в силе и славе на президентском лимузине подъедет к Кристине...
Да, он давал слово Викентию. Но этот жук в одной связке с Жихой, а Трофим уже потерял уважение к подлому вору, поэтому наплевать ему на слово... А если Жиха вдруг захочет предъявить ему за Викента, что ж, коли он идиот, пусть подпрягается. Этот наезд для Трофима будет поводом, чтобы спросить с Жихи за сегодняшнее унижение...
Мамы дома не было, поэтому дверь в квартиру он открыл своим ключом... Красота в доме, комфорт, уют. Так хорошо здесь, что о тюрьме и думать неохота. Но нужно вытравливать из себя эту тягу к роскоши. О тюрьме нужно думать как о своем доме, тогда не будет никакого страха перед ментами. А с ними еще придется сцепиться, когда начнется большая война с Мигунком...
Дверь в комнату, где когда-то жила Кристина, была открыта. Но не было слышно ее голоса. И ее самой нет... Мимоходом Трофим бросил взгляд в комнату и остановился, как молнией бабахнутый. На кушетке лежала женщина. Джинсы, персикового цвета кофточка из нежной ангорки, изящная шея, красивое лицо, шикарные волосы... Это была Кристина. Она спала, подложив руки под голову.
Трофим с силой зажмурил глаза, открыл их, но Кристина не исчезла. Значит, она не была видением... Трофим тихонько зашел в комнату. Ни единым шорохом не выдал себя, но Кристина все же почувствовала его – слегка вздрогнула, открыла глаза, приподнялась на локте, села.
– Э-э, какими судьбами? – оторопело протянул он.
– А ты не рад? – смущенно улыбнулась она.
– Да я-то рад...
– А мне кажется, не очень... Но, я думаю, ты не станешь возражать, если я немного поживу в этой комнате.
– Я?! Стану возражать?! Я что, похож на идиота?
– Вот я и думаю, что ты все понимаешь. Юридически это моя комната.
– При чем здесь это?.. Я вообще рад, что ты здесь... А может, и нет тебя здесь? Может, только кажется, а?
– Здесь я.
– Да?
Трофим сначала взял ее за руку, затем подсел к ней на кушетку.
– Точно, ты это.
Он и не думал отпускать ее руку, а она и не пыталась выдернуть ее.
– А как же муж?
– Тебя это волнует? – усмехнулась она.
– Да нет. Но как-то странно... У тебя же любовь к нему, да. Я же помню, как ты на меня с ружьем, ну, когда его защищала...
– А если бы ты его убил?
– И убил бы... Я тогда из-за тебя кого угодно бы убил.
– И меня тоже?
– Нет.
– Зачем тогда ты ко мне с топором ворвался?
– Ну, к тебе... Ты же меня тогда кинула, ну, я нажрался, с катушек съехал...
– И что ты тогда со мной хотел сделать? – озоровато спросила Кристина.
– А ты думаешь, я помню?.. Крышу так снесло, что ничего не помню...
