– А в ресторан зачем меня приглашал?
– Ну а зачем красивую женщину в ресторан приглашают?
– Поужинать, потанцевать... – не договаривая, сказала она.
– Вот-вот... Только мы не ужинали, а обедали. Да и то, ушла ты... Сказала, что мужа любишь...
– Любила...
– Что, завяли помидоры? – с надеждой спросил Трофим.
Он чувствовал себя глупым юнцом перед красивой зрелой женщиной. Он знал, что нужно делать – Кристина так близка, так доступна, и взгляд у нее ветреный, если проявить смелость и опрокинуть ее на спину, она вряд ли захочет вырваться... Но закоренелый страх перед возможной неудачей сдерживал его порыв. Он боялся, что Кристина снова прокрутит динамо. А о том, чтобы взять ее силой, он и думать не смел. Он же не беспредельщик...
– Да нет, не завяли, – неопределенно качнула она головой. – Просто поссорились...
– Всерьез?
– А как ты сам думаешь? Если я сюда приехала, наверное, всерьез...
– Так оставайся.
– И останусь... А ты когда уезжаешь?
– Куда? – не понял Трофим.
– В Москву. К своей подружке, – в ее голосе звонко зазвучали нотки ревности. – Или она здесь ночует?..
Трофим не сразу нашел, что сказать... С одной стороны, он бы мог продолжить игру в любовь к Полине – чтобы Кристина ревновала и дальше. Но в прошлый раз эта глупая игра закончилась тем, что Кристина оставила его с носом. Она и сейчас могла психануть и уехать... Да и неспроста она завела этот разговор. Она хочет услышать, что нет у него ничего с Полиной. Казалось бы, он человек свободный, и ей не должно быть дела до нее. Но у женщин своя логика, их не понять...
– Нет у меня никакой подружки, – мотнул он головой. И уточнил: – Уже нет...
– Ну, нет так нет, мне-то какое дело? – Кристина пыталась изобразить безразличие, но не удержалась от вздоха облегчения.
– У меня нет подружки, у тебя нет мужа.
Трофим смотрел прямо ей в глаза – мягким гипнотическим взглядом.
– Муж у меня есть.
– Тогда и у меня подружка есть.
– Мне до нее дела нет.
– И мне до твоего мужа нет никакого дела...
– А до меня?
– Только о тебе и думаю...
Столько дел у него, столько планов. Но все вылетело из головы. Ни о Мигунке не хочется думать, ни о разборках с ним. Только Кристина в глазах и на уме, а все остальное на дальнем фоне...
– Тогда почему не пристаешь? – спросила она.
В глазах шаловливый блеск, а на губах робкая улыбка. И хочется, и колется. Но если Трофим сам начнет, то сопротивляться она не будет...
– Нельзя.
– Почему?
– Потому что мужу твоему слово дал.
Трофим уже не боялся, что Кристина откажет. Но ему вдруг захотелось, чтобы она сама совратила его...
– Слово? Моему мужу?.. – Ее брови изумленно взметнулись вверх. – Какое слово?
– Честное пацанское слово. Давно еще, на киче. Он меня из беды выручил, а взамен слово взял. Пообещал ему забыть к тебе дорожку...
– Он? С тебя слово взял?.. Это в его духе... Но сам он только бумагам верит... Слово твое скреплено подписью?
– У нас это не принято.
– И ты его сдержишь?
– Я же честный вор. Слово мое закон.
– Тогда мне нечего бояться, – сказала она, и по ее губам скользнула язвительная усмешка.
И руку она вырвала, чтобы острей подчеркнуть свое недовольство.
– А ты чего-то боялась?
– Да. Мы же здесь одни, ты мужчина, я женщина, вдруг приставать начнешь...
– Не начну.
– А я то думаю, чего ты такой далекий? А тебя слово держит... Тоже мне джентльмен нашелся!
– Ну, может, и джентльмен. Удачи.
– А удача, можно сказать, сама шла к тебе в руки.
– Это ты о чем?
– Да о том, что мне уже домой пора...
– Ты же с мужем поссорилась.
– В гостинице поживу.
– Но тебе же здесь лучше.
– Да пошел ты!
Она неторопливо поднялась с кушетки, подошла к двери, взялась за ручку. И остановилась, не оборачиваясь.
– И ты позволишь мне уйти? – спросила она и сама же себе ответила, с сарказмом в голосе: – Ну да, уходя, уходи...
И она бы ушла, если бы Трофим ее не остановил. Взял ее плечи, мягко повернул лицом к себе.
– Я дал слово забыть к тебе дорожку. Но не давал слова бегать от тебя... И если ты сама...
Он нарочно затянул паузу, чтобы она договорила за него. Так и вышло.
– Ты не нарушишь свое слово, если я сама стану виснуть у тебя на шее, ты это хотел сказать?
– Что-то в этом роде.
– Женщины любят, когда их добиваются.
– Знаю.
– Как знаешь и то, что я сама приехала к тебе. И ты знаешь зачем...
– Ну, думаю, что знаю.
– Как вы таких женщин называете? Веревками? Оттого что они вешаются на шею, да?
– Ты не веревка.
– Конечно, нет... Я тебе больше скажу, не собиралась я вешаться тебе на шею. Зря губу раскатал...
Трофим понимал, что в ней говорит обида. Сейчас она успокоится, и все наладится... Не станет он больше цепляться за данное Викенту слово. Чхать он на него хотел...
– Дурак я, потому и раскатал... Ты не волнуйся. Присядь, успокойся...
Кристина кивнула, села на кушетку. Глаза опущены, щеки красные, руки мелко подрагивают.
– Водички мне принеси, – попросила она.
– Не вопрос...
Он сходил на кухню, набрал из крана воды, немного подумал и выплеснул ее в раковину. Скорее всего, Кристина уже отвыкла от сырой воды.
Кипяченая вода была в чайнике, но немного теплая – такую пить не очень приятно. Но Трофим вышел из положения – набрал в большую миску холодной воды, поставил в нее стакан воды кипяченой. Выждал пару минут и только затем вернулся к Кристине.
Но в комнате ее не оказалось. Трофим обошел всю квартиру, но ее нигде не было. Как открывалась- закрывалась дверь, он не слышал, значит, она не могла выйти из квартиры. Но в прихожей не было обуви, которая могла принадлежать ей. Значит, все-таки ушла...
Он вышел из дома, но и на улице ее не было. Или уже не было...
