опасность.
– Это интересно, – искренне удивилась она.
– Видите вон ту компанию? – Он взглядом указал на молодчиков.
– Вижу. Ну и что?
– Это плохие люди. Очень плохие. Они могут вас обидеть...
– Обидеть? Меня? – непонятно отчего развеселилась она. – Это еще почему?
– Совсем недавно они устроили здесь драку. Настоящее побоище. Людей били, мебель, посуду... А-а, о чем это я, при чем здесь посуда? – махнул он рукой. – И все из-за девушек, наших клиенток. А ведь, заметьте, они с кавалерами пришли. А эти козлы, извините за выражение, их за руки хватали, с собой пытались утащить...
– Да? А я и не знала, – думая о чем-то своем, сказала она.
– А вы, дорогая моя, одна здесь сидите. А на вас уже глаз, между прочим, положили. Еще немного, и приставать начнут. Вы бы лучше шли домой, от греха подальше...
– Если вы каждой девушке будете давать такие советы, без клиентов останетесь... Добрый, я вижу, вы человек, – и она осчастливила его признательной улыбкой.
Красивая у нее улыбка, как и она сама.
– А-а! – протянул он обреченно. – Вы о себе думайте, не обо мне... А без клиентов я и так скоро останусь, сердцем чую...
– Сердцем?
– Да, представьте себе, сердцем... Ресторан этот для меня все равно что любимая девушка. Он в моем сердце. А эти гады оскверняют мои чувства, мой ресторан поганят. Люди уже боятся ко мне ходить, а ведь многим здесь нравится... Эх, даже не знаю, кому мне на этих выродков пожаловаться...
– Считайте, что пожаловались, – серьезно сказала она. – Мы еще с вами об этом поговорим. Но только не сегодня... Спасибо за заботу. А теперь, извините, я хочу побыть одна.
– Ах да, не смею вам больше надоедать, – сказал он, поднимаясь. – Но все же вам бы надо последовать моему совету. Так будет лучше...
– Мне и так неплохо... Все, я вас больше не держу.
Она уже на него не смотрела. Снова с головой ушла в свои мысли.
– Как знаете, – пожал он плечами и направился в свой кабинет. Вызвать бы наряд милиции. Пусть подежурят у входа. Девушка, конечно, глупая: красивые все такие. Но все равно он за нее в ответе. Может, присутствие милиции заставит молодчиков держаться от нее подальше?.. Нет, это ж надо, парень ее в армии, а она не гуляет. А ведь красивая какая, любой был бы рад составить ей компанию.
– Эй, мужик, – остановил Георгия Оганесовича грубоватый окрик. – Перетереть надо.
Он обернулся и увидел возле себя крепыша с квадратной физиономией. Выродок из зала. На вид ему лет двадцать, может, чуть больше. Совсем молодой. А сколько в нем грубости. «Эй, мужик...» Нет, это же надо! Да он ему в отцы годится, сорок пять скоро стукнет.
– Чего тебе? – как от зубной боли скривился он. Эх, врезать бы ему сейчас по морде!
– Ты о чем с ней базарил?
– С кем это с ней?
– Только не надо, а?
– Ты про девушку?.. Только попробуй, тронь ее, скотина!
Сволочь! Гад! Ничтожество!.. Георгий Оганесович уже совсем был близок к тому, чтобы наброситься на этого ублюдка с кулаками.
– Эй, мужик, ты чего? – удивленно вытаращился на него молодчик. – Ее? Тронуть? Да ты че, в натуре, трехнулся? Это же Ириха...
– Ну и что, если Ириха?
– Ты че, не знаешь, кто она?.. Да она же, в натуре, центровая наша. Мы все под ней ходим. Всю братву нашу в кулаке держит... Мужик, ты че, бочку на нас катил?
Вот, значит, оно как. Девушка эта, с виду такая милая и безобидная, имеет власть над этими мордоворотами, держит их в повиновении, даже в страхе. Вот почему они перестали буйствовать, когда она появилась в ресторане... Чертовщина какая-то...
– А что, обижает она вас? – спросил Акопов, усиленно обдумывая осенившую его мысль.
– Ты че гонишь?.. За нас она горой. Только вот не любит, когда выстебываются не по теме. Типа голый понт... Слушай, мужик, а на кой крен тебе это знать нужно?
– Да так, дело одно есть...
И, потеряв к приблатненному всякий интерес, решительным шагом направился к столику, за которым сидела Ирина.
– Можно? – спросил он, присаживаясь.
– Да, пожалуйста, – она посмотрела на него, как на надоедливую муху.
– Я узнал, кто вы такая...
– И кто же я?
– Вы заправляете всей этой компанией, – кивнул он на крепышей.
– Да, это мои пацаны. Но они всего лишь звено длинной цепи...
– А если я предложу вам свою дружбу?
– Дружбу? – Она насмешливо посмотрела на него. – Это интересно...
– Ну, может, я не совсем так выразился... В общем, в качестве презента я буду выделять вам ежемесячно три тысячи рублей. А взамен этого вы отвадите своих парней от моего заведения?
Он думал, она обрадуется. Три тысячи рублей каждый месяц, и ни за что, по сути. Такими вещами не бросаются... Но он ошибся.
– Вы нас, наверное, не за тех принимаете. – Голос ее звучал ровно, без всяких интонаций.
Но внешне она переменилась. Расслабленность и умиротворенность исчезли. Она вся внутренне подобралась, ее хищно заблестевший взгляд начал излучать силу, способную подавлять чужую волю. Ее красивые губы изогнулись в жесткой усмешке. Никогда не думал он, что женщина, тем более такая молодая, может быть столь сильной, волевой, властной, столь опасной для мужской психики... Да, теперь он понимал, почему перед ней трепещут громилы, которые и сами способны напугать кого угодно...
– Мы не шпана уличная, – продолжала она. – Мы серьезная организация. У нас есть все: люди, деньги, машины... оружие.
– Оружие? – встрепенулся он.
Ему представился не нож, излюбленное оружие уркаганов. На какой-то миг перед его мысленным взором всплыл ствол пистолета, направленный ему в лоб... Да, этот демон в образе ангела обладает силой внушения.
– Да... Но вы об этом ничего не слышали...
Бах! Это выстрелил мысленный пистолет. Мысленная пуля угодила ему в голову... Георгий Оганесович даже вздрогнул... Мама родная, что это с ним?
– Да, да, конечно, – поспешил заверить он. – Я ничего не слышал.
Ему стало страшно. На него давили волны смертельной опасности, исходившие от нее.
– Я уже давно положила глаз на «Огонек». Завтра-послезавтра к вам должны были прийти мои люди... Вы, наверное, слышали, что такое рэкет?
Да, конечно, он знал, что это такое. Это крепко сколоченные ребята с пудовыми кулаками, не ведающие ни страха, ни жалости. Они приходят всегда неожиданно. Приходят и как обухом по голове: «Гони бабки!» И отдашь, если шкура дорога. Вон, одного знакомого из Москвы, тоже кооператора, со всех сторон обложили. Он пытался сопротивляться, да куда там. Чуть головы не лишился. Деньги требуемые отдал, а потом, дурень, в милицию заявление понес. Молодчиков тех арестовали, в камеру посадили. Да что толку? На следующий день их выпустили. Знакомый его сам же от своих показаний и отказался. Заставили отказаться...
– Да, я представляю себе, что это такое...
– Тогда вы все поймете... Короче, я решила брать с вас треть от всех ваших доходов...
– Что вы, это же немалые деньги! – Ему стало не по себе.
– Спору нет. Но это ваши проблемы, – она не говорила, она жалила. – Выбирать вам не приходится. У
